Последняя гостья

Вернувшись в дом, я увидела именно то, что и требовалось сделать, поняла, что все продолжили игру и продвинулись самое меньшее на три хода вперед. Алкоголь, курсирующий по моим жилам, только усилил ощущение контроля. Я справилась. Все в порядке.

— Эй, мы можем поговорить? — Коннор сделал шаг в сторону, преграждая мне путь. Его дыхание ощущалось так близко, что меня передернуло. Ладони зависли возле самых моих плеч, будто он собирался дотронуться до меня, но передумал.

Коннор, стоящий сейчас передо мной, мог повести меня по одному из двух путей. Мог сделать так, чтобы меня пробило на ностальгию, когда стоило ему склонить голову набок, и я видела проблеск его прежнего и прежних нас, или же так, чтобы во мне проснулось раздражение — чувство, будто у него есть тайны, в которые я уже не посвящена, и маска, которую я не в состоянии разгадать. И целая вторая жизнь, на месте которой у меня пробел.

Он встретился со мной глазами так, словно читал мои мысли. Еще один взгляд, и я уже не могла смотреть на Коннора, не представляя себе Сэди. Изгиб ее спины, ее улыбку, запах ее кондиционера — от волос, падающих ей на лицо. И его — то, как он смотрел на нее. Кривоватая усмешка, пока он пытался скрыть, о чем думал, и сдавался, стоило ей подойти ближе.

Я уже отворачивалась, когда его ладонь легла мне на плечо. Стряхивая ее, я перестаралась.

— Не надо, — сказала я.

Это было наше первое прикосновение за шесть с лишним лет, но в нем чувствовалось нечто настолько знакомое, что между нами проскочили искры эмоций.

Он застыл на месте, широко раскрыв глаза и жестом капитуляции вскинув руки.

* * *

Шестью годами раньше Коннор застал меня на Брейкер-Бич целующейся с другим. Спотыкаясь, я кинулась за ним, вся в мокром песке, облепившем кожу и одежду, со ступнями, онемевшими от ночной прохлады. Я схватила его за плечо, чтобы остановить, заставить дождаться меня. Но, когда он обернулся, я не узнала его лица. Он заговорил приглушенным голосом, от которого у меня по спине побежали мурашки.

— Если ты хотела, чтобы я это увидел, — задача выполнена. Но ты могла бы просто сказать: «Знаешь, Коннор, по-моему, ничего из этого не выйдет».

Я облизнула губы, на которых смешались соленая вода и стыд, и, чувствуя, как все еще кружится и плывет голова, выговорила:

— Знаешь, Коннор, по-моему, ничего из этого не выйдет. — В попытке рассмешить его, вызвать улыбку, показать, насколько все это нелепо.

Но он услышал только одно — жестокость, кивнул и ушел, оставив меня там.

В первый раз после этого я видела его ночью у Фейт, когда она сломала руку. Во второй раз — у костра на Брейкер-Бич, где меня нашла Сэди и началась наша дружба. В дальнейшем мы на удивление легко для такого маленького городка избегали друг друга. Я держалась подальше от пристани и удаленной от берега части города, где он жил. Он сторонился дома моей бабушки в Стоун-Холлоу и кругов, в которых вращались Ломаны — на орбите этого мира я вскоре очутилась.

Спустя некоторое время этот процесс стал не столько активным, сколько пассивным. Мы не созванивались, не искали встречи друг с другом и в конце концов перестали даже кивать, если нам случалось разминуться на улице. Как наслоения на ране, которая затянулась. Ничего, кроме грубой кожи там, где когда-то были нервные окончания.

Но той ночью, на вечеринке «плюс одна», после того как я узнала, что на неделе его видели вместе с Сэди, было трудно не испытывать никаких чувств, когда его рука легла мне на плечо. Внезапно его интерес к Сэди стал ощущаться как личный выпад, специально чтобы ранить меня.

Может, так и было. Но оказалось, это палка о двух концах; Сэди точно знала, кто такой Коннор. За годы наши пути несколько раз пересекались. Я взглядывала в его сторону, потом отводила глаза, и она делала то же самое; когда я умолкала, молчала и она, выказывая понимание. Хотя, возможно, я преуменьшила его значение. Она наверняка прочла это по моему лицу, видя меня в то время насквозь, как я видела ее. Я невольно скрипнула зубами, потому что она должна была. Должна была знать. И все-таки не остановилась. Отняла все, даже это, — присвоила его себе.

Коннор оглядел гостей вечеринки, покачал головой и сказал, будто сам себе:

— Пойду. Мне здесь не место.

Мне пришлось придвинуться ближе, чтобы услышать его. И чем ближе я подступала, тем сильнее, казалось, входит лезвие мне в грудь.

«Так уходи, — хотелось сказать мне. — Пока не пришла Сэди. Пока и я не увидела».

— Извини, — сказала я. То, что следовало сказать еще в первый раз, а я этого так и не сделала.

Коннор нахмурился, но не ответил.

Со второго этажа послышались голоса, судя по звуку, что-то уронили.

— Мне надо… — я указала на лестницу и отвернулась. — Минутку… — но слово потонуло в шуме, а когда я обернулась, чтобы повторить, он уже ушел.