Последняя граница. Дрейфующая станция «Зет»

—Только этим утром, Майкл, я спрашивал нашего всемогущего Бога, почему Он не позволил Катерине умереть, почему не помог ей умереть, почему не заставил ее умереть... Он простил мне мою дерзость. Он все предвидел. Катерина была уже там, в руках Божьих, Майкл, она ушла еще до того, как в нее попала пуля. — Янчи покачал головой, как бы изумляясь. — Могло ли случиться что-либо более удивительное, Майкл, — просто уйти из этого мира, без боли, в момент величайшего счастья? Посмотрите! Посмотрите на ее лицо — какая у нее улыбка!

Рейнольдс молчал. Что он мог сказать?

— Господь Бог был добр к нам. — Янчи говорил вслух, как бы разговаривая сам с собой. Он с нежностью смотрел на лицо жены. Голос его был ласков и тих. — Время пощадило ее. Она все такая же красавица. Ничуть не изменилась. Двадцать пять лет назад летней ночью мы плыли по Днепру, я вижу ее лицо ясно, как сейчас. Майкл, — обратился он к Рейнольдсу, — помните, я показывал вам фотографию, и вы сказали, что она делает Юлии честь? Посмотрите! Никто иной не мог быть изображен на той фотографии, не кто иной, как моя Катерина.

Никто иной, Янчи, — эхом отозвался Рейнольдс. Он вспомнил фотографию прекрасной, смеющейся девушки и посмотрел на мертвое лицо Катерины, на ее седые волосы. Лицо женщины было бледным, истощенным, и никто в нем не признал бы красавицу Катерину. Оно, словно бы вылепленное из одних глубоких морщин, говорило о перенесенных лишениях и испытаниях... Рейнольдс почувствовал, что его глаза затуманили слезы, и он повторил: — Никто иной, фотография даже хуже.

—Я всегда ей об этом говорил, — пробормотал Янчи. Он низко склонил голову.

Рейнольдс понял, что он должен оставить Янчи в одиночестве. Рейнольдс с трудом встал, ему пришлось держаться за стену. Обрушившаяся на него лавина противоречивых чувств и эмоций превратилась в единственную мысль, овладевшую его разумом. Гнев, тлевший в нем весь этот день, разгорелся в слепящее белое пламя ненависти, подавившей разум. Но никто бы по его голосу не сказал, какие чувства обуревают его, когда он обратился к Шандору:

— Подгони грузовик к дому.

— Я мигом, — пообещал Шандор. Он рукой показал на Юлию, лежавшую на кровати. — Девушка приходит в себя. Нам можно уезжать.

— Да. Но у меня осталось здесь еще одно маленькое дело. — Рейнольдс повернулся к Козаку. — Наблюдай внимательно, Козак. Я скоро вернусь. — Он, не оглянувшись, прошел по коридору мимо Янчи и Катерины, подхватил карабин и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

Глава 14

Рейнольдс даже не подумал, как он войдет в ледяную воду, переплывет реку, только тело непроизвольно содрогнулось, когда он тихо скользнул в темную ленивую воду. У него не оставалось места для эмоций, им овладело одно-единственное примитивное желание — месть. Тот запуганный парень в Будапеште, жена Янчи, великолепный Граф — все они погибли. Погибли. Его приезд в Венгрию стал причиной смерти этих людей. А убийцей был один человек — полковник Гидаш. Он должен понести наказание.