Последняя гроза

– А то вроде как мы друг друга не знаем.

– Так может случиться, что знаете не до конца.

Василиса попыталась еще что-то сказать, Артемьев даже привстал с дивана, она тут же сделала успокаивающий жест рукой и беззвучно произнесла: «Все. Молчу, молчу».

– Итак, на читке завещания присутствуют члены семьи умершего Григория Андреевича Фролова. Вероника Григорьевна Артемьева, в девичестве Фролова, единственная дочь умершего; ее муж – Александр Данилович Артемьев; дети – Виктор Александрович и Валентин Александрович Артемьевы; сестра матери Вероники Марта, по документам Мария Павловна Федорова. Также Григорий Андреевич распорядился, чтобы завещание было зачитано в присутствии близких ему людей и друзей, поэтому сегодня в этом кабинете находятся Алена Геннадьевна Снигирева, Глеб Сергеевич и Жанна Владимировна Штерны, Михаил Михайлович Красилов, Василиса Антоновна Харитонова, Петр Константинович и Любовь Петровна Никифоровы. А также предполагаемые родственники Анна Фальк и Алиса Фальк.

Емельян взял театральную паузу.

– Прошу вашего внимания. И первое, что я хочу вам всем показать, это медицинскую справку о смерти. Причина смерти – обширный инфаркт. Справку мы получили с Вероникой Григорьевной. Она распорядилась, чтобы я ее озвучил сегодня на данном мероприятии.

– Ну прямо тайны мадридского двора. Ну хорошо хоть так. – Слова принадлежали Петру.

Виктор подмигнул Анне, мол, так-то, а ты, наверное, действительно думала, что деда кто пришил. Явно была разочарована Василиса. Штерны и Красилов вздохнули с облегчением. У Никифорова чуть передернулась верхняя губа.

Заметила, наверное, это только одна Алена. Она всегда его не любила и всегда чувствовала с его стороны опасность. Самый закрытый и непонятный персонаж этого сообщества. Алена пыталась его разгадать, но никак не могла. Тем не менее у нее создалось впечатление, если бы кто и убил Фролова, то это мог сделать только Никифоров. Конечно же, не сам, обязательно чужими руками. Зачем? Чтоб подкинуть другим повод для разгадывания очередного ребуса.

Алена сама поразилась всей кровожадности своих мыслей. Лично ей Никифоров ничего плохого не сделал. Он ее не замечал. Это коробило. Есть такие люди. Слишком прямолинейные. Им жалко свое время растрачивать впустую. У них не бывает преамбул и вводных частей. Им сложно выстраивать разговор и делать специальные комплименты. И потом, кто такая Алена? Специалист по лечебной физкультуре?

Девушка помнила, как они встретились впервые. Она выходила из кабинета Фролова, Петр шел ей навстречу. Скользнул по ней невидящим взглядом, а потом она услышала, закрывая дверь:

– Твоя?

– Помощница.

– И только?

– Да, и это не обсуждается.

Они были похожи. Ее шеф и Никифоров.

Вот только Фролов побывал между жизнью и смертью, и этот период его слегка вразумил. Во всяком случае, он тот разговор Алене передал.

– Петр непрост. Но если на его пути не стоять, то он не опасен.

– Вы меня к чему-то готовите?

– Да, к жизни. Будь внимательна и не доверяй людям.

* * *

Емельяну было дано всего девять дней для того, чтобы уладить все детали, мелочи и шероховатости.

Фролов все подготовил и практически срежиссировал свои похороны.

Завещание переписывалось раз в год. Новое они как раз подготовили месяц назад, причем в этом году Емельян про завещание забыл. В первый раз. Фролов вызвал его к себе, юрист, как всегда, зашел в кабинет, достал ручку и блокнот, чтобы записать новое поручение, внимательно поднял взгляд на шефа и наткнулся на холодный взгляд:

– И?

Сердце ушло в пятки, понял, что-то проворонил. Вот только что? Лихорадочно начал вспоминать. Фролова боялись все. Единственная дочь, внуки, Марта… Неужели так можно жить? Привыкнуть к такой жизни? Зачем? А самому Фролову каково? Что это за удовольствие такое – всех и все держать в кулаке? Фролову было недостаточно уважения, признательности. Ему нужен был страх.

Как-то Емельян умудрился высказать свое мнение на сей счет. Фролов пригласил своего юриста на деловой ужин. Сначала обсуждали текущие вопросы, потом принесли закуски, хороший коньяк. Сам не пил, Емельяну подливал. Это уже потом Емельян сообразил, шеф устроил ему проверку. Что у пьяного на языке. Вот тогда-то Емельян и спросил, даже, скорее, заплетающимся языком поставил на вид:

– А ведь вас боятся.

– И ты?

– И я!

– Это хорошо! А то я про тебя не был уверен. Это хорошо, что все боятся. Это правильно.

– Но почему?!

– На уважении, знаешь ли, долго не протянешь. Добреньких не любят. Человек признает только силу.

Не закончив ужин, Фролов встал из-за стола и ушел из ресторана. Емельян бы даже не удивился, если бы за ужин пришлось платить самому. Но нет, все было оплачено.

Емельян знал о существовании Алисы, никогда ее не видел, но знал, что она есть в завещании. Полные данные, включая адрес. И вдруг нарисовалась еще и Анна. Этого еще не хватало. Он растерялся, опять же им руководил страх сделать что-то неправильно, перепутать, да и не хотелось подвести память Фролова.