Последняя иллюзия

В Нью-Йорке их встречал троюродный брат Марика, Леонид, который с женой и дочерью жил на знаменитой улице, по праву считающейся центром сосредоточения русскоязычной иммиграции Америки — Брайтон-Бич. Улицу, которую в свое время показывал по советскому телевидению профессор Зорин, популярный политический обозреватель. Ошарашенным советским телезрителям показывали ломящиеся от продуктов прилавки магазинов и толстых продавщиц, важно позирующих перед камерами. Но самое неотразимое впечатление на бедных советских людей производило огромное разнообразие колбасных изделий. Конечно, Зорин показывал и бездомного, который мирно развалился на земле, и окно с поломанным стеклом какого-то заброшенного здания, так сказать для баланса.

Леонид заранее снял двухкомнатную квартиру для вновь прибывших родственников по соседству с собой, на том же Брайтон-Бич и даже обставил ее мебелью. Не дав очухаться утомленным родственникам, Леонид потащил их пройтись по Брайтон-Бич авеню. Он так энергично размахивал руками и крутил головой, объясняя и показывая, как-будто была необходимость выплеснуть на головы бедных гостей всю информацию в первый же день.

Пятиэтажный дом, в котором поселились Иосиф и его родители, был довоенным. Просторный холл, выложенный красивой плиткой, зеркальные стены, большие напольные вазы с искусственными цветами, а на мраморных полочках вазы поменьше размером с живыми цветами, все блестело, не видно было ни единой соринки на полу. Все это приятно поразило родителей Иосифа.

Приехав в Нью-Йорк, семья Иосифа попала под опеку известной американо-еврейской организации «НАЯНА», где они учили английский язык, знакомились с американскими законами и, вообще, где им помогали адаптироваться в новом для них мире. Организация помогла им с мебелью и даже с зимней верхней одеждой на первых порах. Им оплачивался проезд в транспорте, завтрак и ланч за время их учебы. Кроме того служба социального обеспечения города платила им ежемесячное денежное пособие на еду, одежду и, частично, за оплату квартиры. Также они имели бесплатное медицинское обслуживание и могли бесплатно приобретать очень дорого стоящие лекарства. Родители Иосифа были в шоке от всего этого счастья и комфорта, навалившихся на них.

Хотя на Брайтоне они с удивлением встречали недовольные лица русскоязычных иммигрантов со стажем. И никак не могли понять отчего это недовольство? Им обычно отвечали, что вот поживете здесь столько же сколько мы и вы хлебнете говна, как и мы. Очень много людей ностальгировало по прошлой жизни, им не нравились местные продукты и фрукты. Все было не то, не вкусно, не так как там, дома, как они привыкли. Марик и Мила, возмущались несправедливым отношением этих бывших советских людей к стране, которая их приютила и в которую они сами рвались приехать. С другой стороны, они понимали, что эти люди приехали сюда в солидном возрасте, большую часть своей жизни прожив в той стране. Их молодость, карьера, культура, привычки, друзья остались в прошлой жизни. И теперь они оказались в золотой клетке, оторванные от активной социальной жизни, каковой бы она ни была там.

Итак, Иосиф и его родители, попали в водоворот быстротечной нью-йоркской жизни. Они изо всех сил барахтались в этой жизни, чтобы не утонуть, чтобы выжить, но не только. Главной задачей было подняться и твердо встать на ноги. С одной стороны, жесткие условия были не такими уж смертельно-тяжелыми, но с другой стороны, все было не просто, ибо конкуренция была бешенной. Жесткость условий, как это не парадоксально, создаются широкими возможностями, которые наличествуют в американской социальной системе. Наличие реальных стартовых возможностей, поощряет и создает острую конкуренцию между желающими воспользоваться этими возможностями. А конкуренция уже создает весь дальнейший фон американской жизни. Величие американской системы в том, что она на законодательном уровне поддерживает реальные стартовые возможности, что в конечном счете и позволяет наиболее достойным справедливо достичь успеха в жизни. Движущим механизмом в этой социальной системе, как и в экономической, является его величество Конкуренция. Великий соблазн реального достижения материальных благ средним американцем толкает миллионы людей в этот непрерывный жизненный конвейер, который может привести к заветной цели.

Марику было сорок три года. Это самый «неудобный» возраст для эмиграции, уже не молодой и еще не старый. Главной проблемой для русскоязычной эмиграции среднего возраста была языковая. Язык поддавался чертовски медленно, а то и вовсе не поддавался изучению.