Последняя империя. Книга первая

Действительно, это был Сазонтьев. За годы, прошедшие после той памятной выпускной ночи, он изрядно заматерел и походил сейчас на ходячую статую советского воина в Трептов-парке. Приподняв друга, он сжал его так, что у Владимира затрещали кости. Сизов почувствовал запах спиртного и слегка поморщился. По его мнению, Сибиряк слишком перебирал с этим непременным компонентом армейской жизни, что во многом и препятствовало карьере Сашки. До сих пор на его погонах сияли капитанских звездочки. А ведь Сазонтьев не вылазил из горячих точек, буквально на пузе исследовав весь Кавказ. За эти годы он переквалифицировался в спецназовца и чувствовал себя в этих специфических войсках как рыба в воде.

– Ты что, в отпуске?

– Да кто бы мне его дал? Все отпуска отменены, – ухмыльнулся Сазонтьев, водружая на ватман трехлитровый графин фирменной водки. – За техникой послали, десять новых БМП обещают. Возьму документы в министерстве и махну за машинами на Урал.

Вслед за водкой капитан выложил на стол батон колбасы и лихо нарезал его здоровенными колясками.

– Чего ждешь, давай стаканы, – велел он хозяину. – И представь меня своим друзьям.

– Александр Сазонтьев, пока капитан, но в будущем непременно генералиссимус. Ярый поклонник Наполеона, с его книгами не расстается даже на фронте.

Вскоре на ватмане стояло все, чему полагается быть на столе по такому случаю: хлеб, селедка, маринованные огурцы. Под напором Сазонтьева присутствующие быстро уговорили полграфина, за это время много и хорошо поговорив.

– Ты скажи главное: воевать с хохлами кому-нибудь хочется? – спросил Сизов.

– Дуракам да генералам, да и то не всем. Есть с десяток ретивых, а так все понимают, к чему это приведет. Все сразу Югославию вспоминают. Такая же петрушка будет. Но взять командующего моего округа, тот прямо рвется в бой. Его тут было прижали за махинации с квартирами, себе и сынку сделал четыре хоромины в разных концах города, плюс загородный дворец. Вот эта сволочь и рвется в Крым. Все равно не он под пули пойдет, пацанов кинут.

– А если произойдет то же, что восемнадцатого Брюмера? – осторожно спросил Сизов.

– А разве это возможно?

Владимир молча сдвинул в сторону всю закуску и перевернул ватман.

За это время на чистом листе бумаге проступили круглые отпечатки стаканов, кое-где жир с колбасы и пятна россола пропитались насквозь, но Сазонтьеву хватило минуты, чтобы понять смысл всего начертанного на этом листе.

– Однако! – заметно трезвея, сказал он. Тряхнув головой, он длинно и забористо выругался, с силой протер ладонью лицо, еще раз внимательно рассмотрел ватман.

– Лихо задумано. – Он ткнул пальцев в сторону Сизова. – Твоя, Сизый, идея?

– Моя. Нравится?

– Да. А вот здесь вот со своими абреками буду я!

И Сазонтьев ткнул пальцем в квадратик с надписью "Кремль".

ЭПИЗОД 5

15 июня 2004 года

Президент Соединенный Штатов Джон Апдайк отдыхал у себя в номере после длительного перелета через океан в Европу. Этот визит в Испанию был самым рутинным и обыденным делом. Вечером предстояла встреча с королем, затем переговоры с премьер-министром. Апдайк был давним поклонником Уинстона Черчилля и свято выполнял одну из его заповедей – непременный часовой сон днем для поддержания наилучшей формы и долголетия. В свои шестьдесят лет бывший губернатор Техаса выглядел гораздо моложе, лишь седина выдавала его возраст. Худощавое, чуть вытянутое лицо и орлиный нос делали его похожим на киноактера Пола Ньюмэна, и это во многом определяло имидж президента, своего парня, человека с ранчо, ковбоя в политике и в жизни.

Сон первого человека самой богатой и могущественной страны мира был прерван неожиданно и бесцеремонно. Невысокий полноватый человек в больших очках и с легкой, начинающейся залысиной быстрым нервным шагом просто ворвался в спальню президента.

– Сэр! – позвал он. – Проснитесь!

Апдайк спал, и помощник президента по национальной безопасности Гарри Линч позволил себе потрепать президента по плечу и несколько сфамильярничать:

– Джон, проснись!

– В чем дело? – с недоумением спросил Апдайк, с трудом отрывая голову от подушки. Линч уже отошел в сторону и, включив телевизор, настроил его на канал Си-эн-эн. Барбара Херст, популярнейший телерепортер, буквально кричала с экрана:

– ...Такого в Москве не было с девяносто третьего года! Уже минут пять в Кремле продолжается стрельба. Блокируя въезд на Красную площадь, стоят бронетранспортеры, сейчас мы видим, что люди в военной форме формируют из машин что-то похожее на баррикады!..