Последняя империя. Книга первая

– Все то же. Непрерывно читают обращение Угарова.

– С Угаровым я воевал в восемьдесят шестом под Кандагаром. Тогда я был еще лейтенантом.

– А я в восемьдесят восьмом под Хостом.

– Генштаб молчит?

– Да. Либо его захватили...

– Либо он стоит за этим переворотом, – закончил мысль замполита полковник.

Глебов тяжело вздохнул, выкинул сигарету и тут же закурил новую.

– Ты чего психуешь? – спросил Синицын.

– Тебя ведь не было в столице в девяносто первом? А я прошел все это! До сих пор помню ощущение, что мы какие-то фашисты, оккупанты. Оттрахали нас тогда здорово. Да и за этих козлов наверху не очень хочется кровь проливать, то, что они творили последнее время, выходит за все рамки...

– Товарищ полковник, телевидение начало работать! – закричал высунувшийся из штабной машины дежурный лейтенант.

Через пять минут Глебов и еще несколько офицеров увидели на экране тело мертвого президента. Картинка сменилась, и появилось знакомое лицо генерала Угарова. С текстом его обращения все уже были прекрасно знакомы. Рации во всех танках и БМП были настроены только на эту волну.

– Жители России, я прошу вас сохранять спокойствие и нейтралитет. То, что сейчас происходит в стране, делается для вашего блага и для пресечения пагубной идеи братоубийственной войны со славянским народом...

Офицеры по одному начали покидать салон штабной машины.

– Товарищ полковник, мост готов! – доложил командир саперной роты.

– Хорошо, сейчас двинемся, – сказал Глебов и закурил очередную сигарету. В это время к нему подошел командир передовой роты. Игорь Норкин считался самым перспективным из последнего выпуска пришедших в часть офицеров. Еще его прадеды воевали за Россию, и род Норкиных дал стране пятерых генералов и двух Героев Советского Союза.

– Товарищ полковник, разрешите обратиться! – волнуясь, но жестко сказал он.

– Да.

– Товарищ полковник, я думаю, нам не следует продолжать движение к столице.

– Это еще почему? – вскинул брови Глебов. Он хотел что-то еще добавить матом, но сдержался.

– Президент мертв, воевать с Украиной не хочет никто. По сути они сделали то, о чем думал каждый. Надо поддержать этих людей.

– Лейтенант, кроме президента есть еще премьер-министр, есть Дума, есть конституция и, в конце концов, присяга! Вам все ясно?!

– Я не хотел бы умирать за этих говорунов из Думы, – упрямо сказал молодой офицер.

– Лейтенант Норкин! Отправляйтесь к своему подразделению и начинайте движение вперед, иначе я вас расстреляю!

Лейтенант молча козырнул и пошел к БМП. Глебов также двинулся к своему "уазику", но, открывая дверь, услышал где-то совсем рядом, за массивным штабным "Уралом", одинокий пистолетный выстрел. Полковник удивленно оглянулся и поспешил на этот тревожный звук. Навстречу ему уже бежал бледный Синицын.

– Что там?

– Норкин, – только и ответил замполит.

Раздвинув толпу, Глебов опустился на колени перед телом лейтенанта. Игорь лежал в неестественной, выгнутой позе, пробитым виском к земле, и лицо его было спокойным и бесстрастным. Отлетевший в сторону пистолет казался обычной игрушкой.

– Ах ты, черт! Что ж ты наделал, пацан!

Сняв фуражку, полковник на минуту застыл над телом офицера.

Когда Глебов поднялся, Синицыну показалось, что комдив постарел лет на десять.

– Отставить выдвижение. Разведвзводу продолжить марш в город, в бой не вступать, докладывать об обстановке в столице. По-прежнему вызывать Генштаб, и найдите мне в эфире командира таманцев, черт возьми!

* * *

Через час после этого в большом, очень известном здании на прославленной площади, седовласый человек неторопливо и с виду даже спокойно курил у окна. Его размышление прервало появление Елистова. Тот в отличие от хозяина кабинета был взвинчен и явно зол.

– Таманцы также остановились и ограничились высылкой разведки, – доложил он.

– Вот как. Что же это у нас получается, первая часть плана с блеском, а вторая ни к черту?

– Анализировать будем потом. Что нам сейчас делать?

Хозяин кабинета, директор ФСБ Демин пристально посмотрел на своего собеседника. Подполковник, по случаю важных событий облаченный в камуфляж, сидя в кресле, по привычке теребил свою родинку, а этого Демин не переносил. Поэтому и ответ у него получился несколько более резким:

– Придется задействовать наши спецгруппы.

– "Альфу"? Они не пойдут, ни они, ни "Витязь".

– Почему?

– Это вас надо спрашивать, почему вы их так воспитали! Все эти быки в восторге от майоров, они принимают мятеж всерьез и никто не пойдет против них. Я это предвидел, поэтому мы так и рассчитывали на гвардейские дивизии. Сколько человек у нас есть из других спецподразделений?

Демин пожал плечами.

– Ну с сотню наберем, может две. Соберем солдат со всех существующих в столице частей, это будет уже прилично.

– В какие сроки?

– Спецов в течение часа, всех остальных – часа за два.

– Долго, – решил Елистов. – Сотню ваших спецов они перещелкают в два счета, этот батальон тоже не лыком шит. Две трети – ветераны Кавказа.

Он надолго задумался, молчал и Демин. В тишине приоткрылась дверь, и адъютант директора Палин тихо сказал патрону:

– Николай Михайлович, включите телевизор.