Последняя империя. Книга первая

Пять автоматов изрыгнули продолговатое оглушительное пламя, и президент упал. В тишине раздался густой мат Сазонтьева. В его "Калашникове", позаимствованном у какого-то солдата, не оказалось патронов. Вставив другой рожок, капитан подошел вплотную и в упор дал очередь по уже мертвому телу президента. Некоторых этот жест Сибиряка покоробил, но Сизов понял друга. Тот как бы подписался под всем происшедшим и согласился разделить участь остальных участников расстрела до конца.

– Где у нас оператор? – обратился Сизов к молчаливой толпе.

– Я здесь, – отозвался невысокий чернявый парень в необмятом камуфляже и с явно гражданскими манерами.

– Снимай давай, Эйзенштейн! – пробасил Сазонтьев и отошел к рации, пристроенной на большом президентском столе. Он не знал, что Вадик Шустерман давно уже снимал все происходящее в комнате, незаметно, исподтишка, не поднимая камеру к плечу.

– Валера, как ты там? – закричал Сибиряк в микрофон. – Держись, мы уже закончили!

Тем временем Сизов подхватил под руку лейтенанта и тихо сказал:

– Белов, что хочешь делай, но эту кассету надо доставить в Останкино. Там найдешь майора Зимина с Фокиным, дальше они все организуют. Возьми с собой столько людей, сколько хочешь.

– Мне хватит десятка.

– Ладно, ни пуха тебе!

– Володька, Солома на проводе! – обрадованно вскрикнул Сазонтьев.

– Что у него там? – тревожно спросил Сизов.

– Все нормально, – четко донеслось из динамика. – Генштаб наш, обошлось без стрельбы.

– Как министр?

– Сидит в своем кабинете под арестом.

– Наше обращение передали?

– Да, крутят непрерывно. Шестой свое слово сдержал, Белый дом, МВД и ФСБ отключены.

"Молодец Елистов, – с некоторым удивлением подумал Сизов. – Все-таки он не болтун".

– Передай еще, что президент мертв. Это подстегнет многих.

– Хорошо, я пытаюсь уговорить Хаустова обратиться к войскам.

– И как?

– Он колеблется.

Начальник Генштаба Хаустов был самым благоразумным из верхушки военного руководства страны. Все знали, что он не хотел крымской войны, именно поэтому Соломин так много внимания уделил разговорам с генерал-полковником.

* * *

Спустя два часа в Мадриде президент США, госсекретарь Кэтрин Джонс и Гарри Линч по-прежнему сидели перед телевизором. Встреча с королем пошла псу под хвост, но никто из этой троицы даже не думал о последствиях несоблюдения протокола. На передвижном столике перед ними стояли бутылка виски, лед, содовая и кофейник с горячим кофе по-турецки.

– М-да, печально, – пробормотал Апдайк, в который уже раз разглядывая на экране изображение лежащего на полу мертвого русского коллеги. – Такой был солидный человек, и вот...

Вошедший в номер телохранитель передал Линчу листок бумаги. Пробежав его глазами, секретарь совбеза поморщился.

– Радиоперехват, они отказываются воевать с Украиной и предлагают им переговоры.

– А те что?

– Скорее всего согласятся. Война была нужна русскому президенту, а не украинскому.

– Больше всего эта война была нужна нам, – вмешалась в разговор госсекретарь, тучная женщина лет шестидесяти с оплывшим жабьим лицом. Налив себе в чашку кофе, она со вздохом заметила:

– Если бы мы столкнули лбами эти две страны, то через год Россию можно было списывать со счетов мировой истории. Такую войну она бы не вынесла, русские на коленях приползли бы к нам за подачками.

– Что нам теперь делать, вот в чем вопрос, – заметил Апдайк.

– Я надеюсь, что все-таки этот мятеж подавят, – сказала госсекретарь. – Как по-твоему, Гарри?

– Бесспорно, у них нет никаких шансов.

– А пока нам надо вернуться в Вашингтон, – подвел резюме президент.

– Но испанцы могут обидеться, – заметила Джонс. – К тому же я не думаю, что нам следует демонстрировать свою озабоченность этой заварушкой.

– Хорошо, остаемся, только работаем по минимуму. Встретимся с королем, премьер-министром, и хватит. Званый ужин и оперу придется отменить.

ЭПИЗОД 6

Для передового отряда разведки Кантемировской дивизии взорванный мост не оказался непреодолимым препятствием. Все пять БМП скатились с насыпи и по очереди с ревом врезались в воду. Бронемашины еще не достигли противоположного берега, когда к реке подошли основные силы кантемировцев.

– Навести понтонный мост. И смотри мне – быстро! – приказал начальнику инженерной службы дивизии полковник Глебов, командир элитной части.

Отойдя в сторону, он остановился над обрывом и закурил. Комдив нервничал. Все то, что сейчас происходило в столице, не укладывалось ни в какие рамки. Гвардейские подмосковные дивизии всегда считались последним оплотом любого правящего режима. Даже знаменитая "Дзержинка" не могла сейчас помочь президенту и правительству. Большая ее часть находилась на Кавказе, и только таманцы и кантемировцы, несмотря на отсутствие приказа, выступили из своих лагерей. Кроме возможного приказа были секретные инструкции, которые Глебов и выполнял. Волновало его другое. Надо было воевать против своих, а это всегда тяжело.

От штабной машины к нему подошел зам. по воспитательной работе полковник Синицын, которого в дивизии звали привычным словом "замполит".

– Ну что там? – спросил Глебов не оборачиваясь.