Последняя индульгенция. Кондоры не взлетели

«Врет, сволочь, — думает Елена. — Врет, чтобы отвести внимание от Силава». Но теперь задача номер один: как отвязаться от этих «друзей», от Ольги и этого нахального, настырного кавалера? Как быстрее отсюда выбраться? У Силава зоркий глаз. Несмотря на весь маскарад, он может ее разгадать. И как назло ни одна дельная мысль не приходит в голову — Елена слишком взволнована для того, чтобы что-то придумать. «Второй раз пойти в уборную нельзя».

И тут объявляют дамский вальс. Незаметно прихватив с собой сумочку, Елена поднимается и приглашает на танец своего нового поклонника. Одного круга достаточно. Приблизившись к выходу, Елена останавливается.

— Простите, — тихо говорит она. — Я нехорошо себя чувствую. — И, сняв руку с плеча кавалера, поворачивается и выскальзывает в дверь.

От неожиданности кавалер теряется, потом бросается за ней следом, но Елена уже скрылась из вида.

Глава сорок первая АДВОКАТ СИЛИНЬШ И СЛЕДОВАТЕЛЬ ГРАУДЫНЬШ

Следователь по особо важным делам Ян Граудыньш встретил адвоката Ингуну Силиньш подчеркнуто любезно и доброжелательно.

— Чем могу служить? — широко улыбнулся он и предложил сесть.

Ингуна явно кокетничала. «Обвести этого болвана вокруг пальца будет совсем не трудно», — подумала она садясь, открыла свою черную лаковую сумочку, вынула ордер и положила на стол перед Граудыньшем.

Как бы не замечая этого, Граудыньш продолжал улыбаться.

— Что за формальность! — махнул он рукой. — Я вас слушаю, прекрасная дама. Что вас ко мне привело?

— Адвокат Силиньш. — Ингуна для вида надула губки. — Я хотела поговорить о деле Мариса Спрогиса.

— Ах, сразу и о деле. — Он разочарованно оперся обеими руками на толстое стекло письменного стола, словно бы желая встать со стула. — О деле, сразу о деле? А так просто поговорить, по-человечески, мы не можем? Ну по-дружески, интимно, что ли, а?

— Можем, — как бы смягчилась Ингуна, — но сначала о деле.

— И что же вы хотите знать, адвокат хм… хм…

— Силиньш. Ингуна Силиньш.

— Очень приятно, такое редкое и красивое имя. Я очень сомневаюсь, чтобы вам, такому чудному созданию, следовало заниматься таким грязным делом, как изнасилование. Пусть этим занимаются адвокаты мужского пола. И психологически тоже вам будет очень трудно. Ведь тут задето женское самолюбие. Как вы сможете, Ингуна, преодолеть этот психологический барьер?

Она дипломатично пропустила эту тираду мимо ушей и лукаво спросила:

— Что такого ужасного натворил этот парень, что его понадобилось сажать в тюрьму, да еще к ворам и убийцам?

— Некрасивое дело, некрасивое дело, — осуждающе качал головой Граудыньш. — Сам юрист с высшим образованием, к тому же следователь, молодой специалист — и учинить такое! Заманить к себе домой девочку, избить и изнасиловать!

— Слишком упрощенно вы это трактуете, господин Граудыньш, — Ингуна все еще смотрела на него хитро прищуренными глазами. — Так уж и заманил! Пообещал красивую куклу и заманил к себе домой. Сколько же годиков вашему потерпевшему ребенку?

— Семнадцать. — Граудыньш насколько растерялся от неожиданного поворота разговора.

— И когда будет восемнадцать?

— 14 февраля, — не понял смысла вопроса Граудыньш.

— Ну так она уж довольно взрослая девица. И во сколько это было — днем или вечером?

— Около двенадцати ночи.

Ингуна брала инициативу в свои руки, и ей это вполне удавалось.

— Страшно интересно. Около двенадцати часов ночи девушка приходит домой к парню и потом жалуется на изнасилование. Чего же еще она ночью там искала?

В лицо Граудыньшу бросилась кровь. Он вдруг разозлился, но все-таки сдержался. Слишком привлекательна было Ингуна, чтобы можно было на нее рявкнуть, и была в ней особая внутренняя сила. Он это не столько понял, сколько она дала ему это почувствовать.

— Послушайте, — он заставил себя успокоиться, хрустнул пальцами. — Там была совсем другая ситуация. Не пошла же она домой к парню ни с того, ни с сего. Случилось несчастье. В общежитии девочка упала на свежевыкрашенный пол и испачкала новые джинсы. Понимаете вы, что значат для девочки в таком возрасте американские джинсы?

— Понимаю. Но разве это причина, чтобы сразу идти к парню?

— Спрогис обещал ей вычистить джинсы, и потому…