Последняя индульгенция. Кондоры не взлетели

Моссадовец обладает молниеносной реакцией и тренированной феноменальной памятью. Он умеет читать мысли по выражению лица и по движениям. Он умеет быстро оторваться от слежки, но и умеет сам профессионально выслеживать и идти по следу. Моссадовец умеет буквально из подручных средств сделать сильную взрывчатку. Умеет обращаться с оружием любого производства, может открыть любые двери, любой сейф с самыми сложными замками и шифрами. Голыми руками он одолеет вооруженного противника и даже нескольких, моссадовец умеет молниеносно и без шума убить… Супермен — это не выдумка, а физически и духовно сильный, хорошо развитый и тренированный человек, прошедший специальную подготовку, у которого отлично работают мозги и мускулы.

Эшколи не приходится два раза просить — он и остальные четверо углубляются в лес. Один за другим пробираются они сквозь чащу. Какая-то птица выпархивает из кустов, и вся цепочка на несколько минут замирает. Затем молча продолжают путь. Дальше лес редеет — впереди что-то похожее на поляну. Но это не поляна, а хорошо заасфальтированная стоянка для машин.

Левенсон поднимает кверху руку — знак «стоп!» Эшколи и Стабиньш остановились. Остановились и ребята позади них.

— Наверняка здесь, — один из полицейских сделал еще несколько шагов вперед.

— Не пори горячку, — Стабиньш остановил его рукой. — Сначала изучим обстановку.

— Ужасно интересно, — Левенсон поднес бинокль к глазам. — Ну ужасно интересно!

Стабиньш тоже стал смотреть в массивный морской бинокль.

— Да, там ничего и никого нет, — сказал он. — Обыкновенная стоянка, непонятно для чего предназначенная.

— Жаль, что у нас не было в запасе времени… — задумчиво произнес Левенсон. — Было бы просто замечательно, если бы мы могли дня за два приехать сюда и все здесь тщательно разнюхать, прежде чем начинать операцию. Посмотрите, Улдис, — он дружески обратился к Стабиньшу, — мне очень не нравится вон та сосна с пышной кроной. Она стоит в стороне от других деревьев, сильно возвышается над ними. И там вокруг как бы все расчищено — нет даже кустов. Подойдем поближе!

Стабиньш внимательно рассматривал крону сосны в бинокль.

— Минутку, майор! Кажется, там что-то есть, посмотрите!

Левенсон взял у Стабиньша бинокль и посмотрел в него.

— Знаете, — через минуту сказал он, — там, наверно, сильный видеоприемник-передатчик с фотоэлементами. Дорога на стоянку, должно быть, постоянно фиксируется. Хорошо, что мы не полезли напролом.

— Юрий Пакалн, наверно, об этом ничего не знает, — оправдывался Стабиньш. — А может, он уже эту штуку обезвредил?

— Этого мы не знаем.

— Дайте мне, пожалуйста, бинокль, — попросил Эшколи.

Он взял бинокль, стал смотреть в него, потом вернул Стабиньшу и извлек из своей сумки снайперскую винтовку с телескопическим прицелом. Внимательно осмотрев свое оружие, он прицелился раз, потом еще раз и выстрелил. Выстрела не было слышно — должно быть, он стрелял из бесшумного оружия, но с дерева все же упал длинный брус — то была антенна.

— Все в порядке, — сказал Эшколи на ломаном латышском языке. — Пошли!

Когда оперативники вернулись, ребята батальона уже разделились на группы и ждали приказаний. Тут же рядом с ними крутился и командовал Андрей Силав.

— Мне он очень не нравится! — вздохнул капитан Эшколи.

— Мне тоже, — отозвался Стабиньш. — Но ничего не поделаешь. Я начальству сказал, что кое-кого не хочу брать с собой, потому что не верю. А оно мне: в чем причина, что и почему, какие у вас основания? Поди — объясняйся с ними. Силав, говорят, сам вызвался идти с нами. Он ведь начальник отдела по борьбе с квартирными кражами, наше дело сначала было связано с квартирной кражей. Сказал, что арестованные, может, дадут ему показания по интересующим его вопросам. Понятно, что ему не отказали, а мне было сказано, что в деле его можно и проверить, не скомпрометирует ли себя.

— Плохо, когда нет единства во мнениях, но еще хуже — когда не можешь себе выбрать людей, с которыми вместе предстоит работать, — сказал Левенсон, сразу разобравшись в обстановке.

— Здесь я возглавляю операцию, — решительно заявил Стабиньш, многозначительно глянув на Силава и подойдя к парням, которые переминались с ноги на ногу в ожидании стартового сигнала.

— А я ничего… — Силав сразу понял, что ему не доверяют. — Командуй на здоровье, я не возражаю…

Стабиньш хотел сказать, что не нуждается в мнении Силава, но удержался.

— Ребята! — обратился он к полицейским. — Задание всем ясно? Вопросы есть? Нет? Тогда вот что еще хочу сказать. Задание опасное, более чем опасное, каждый рискует жизнью. Любой из вас может еще отказаться. Никаких последствий не будет — гарантирую. Вперед пойдут только добровольцы.

— Трусов среди нас нет, — ответил сержант за всех. — Мы пойдем все.

— Первый эшелон по пять человек в группе пойдет за мной, — объяснял Левенсон, стоя рядом со Стабиньшем. — Как только я открою вход, все без толкотни — туда, и каждая группа устремляется к своему лифту. Дальше — сами знаете, как действовать.

И все они разом исчезли в лесу.