Последняя истина, последняя страсть

Она перебрала в уме возможные варианты собственных действий – скудно все. Похищенный и возвращенный ребенок Герды, тип, повешенный за ноги вблизи мусорного полигона, – все это очень важно, но пока обрывочно и смутно. Некоторая ясность наступила лишь по поводу драки между братьями Кабановыми в ресторане. И то не все гладко, потому что… Финансирование Петей Кабановым палаточного лагеря, по сути строительство лагеря митингующих на его средства – это лишь следствие какой-то «вендетты» между братьями. Старой глубокой вражды. В чем ее причина?

Она решила попытаться выяснить это сама – съездить в Малаховку снова, раз в делах такой застой, и Вилли Ригель, чтобы он там ни говорил сейчас, до сих пор медленно, как яд, пьет свой «кубок страсти», целиком поглощенный мыслями о невесте Лизе Оболенской.

Катя отправилась на стоянку отдела к своей машине, рылась в сумке, искала ключи.

– И куда вы собрались?

Она обернулась. Гектор Борщов.

– В Малаховку. К Кабановым.

– Хотите поговорить с младшим по душам? Без полицейского официоза?

– Попробую.

– А меня опять терзает скука. Можно мне с вами? Вижу, вы не против. Только в Малаховке такие снобы… Если в этой своей коробочке явитесь, как царевна-лягушенция, вас там за свою не примут. – Гектор кивнул на крохотный Катин «Мерседес-Смарт». – Лучше на гелендвагенах. – Он кивнул на свой внедорожник. – Престиж фирмы.

Катя хотела ответить, что она категорически против! И вообще не желает… Но что-то ее удержало. Сама же убеждала Ригеля, что этот лицедей из 66-го отдела им может быть полезен. Как знать?

Она убрала ключи в сумку и, когда Гектор открыл свою машину, уселась назад.

– Пару-тройку мейлов только отправлю и двинем. – Он за рулем писал кому-то в мессенджере.

Катя подумала – дамам своим наверняка. Она тоже достала смартфон и занялась фейсбуком. Увлеклась. Ловила на себе взгляды Гектора Борщова в зеркало. В салоне «Гелендвагена» витал запах цитрусовых. На коврике валялись сдутые воздушные шарики.

– И опять я навел дополнительные справки о вас. – Машина тронулась, и он прервал затянувшееся молчание. – Похороны генерала Смирнова, основателя Главного информационного центра МВД. И вы там, юная барышня среди безутешного клана родственников и друзей покойного. И я – надо же, какое совпадение! Мой батя тогда болел уже, меня принести соболезнования родственникам генерала откомандировал. Могли ведь там встретиться с вами еще тогда. Правда, я в те времена пропадал в жестокой хандре, не обращал внимания на красивых барышень. Видите, сколько в нас общего, оказывается? Как пересекались наши пути? – Он свернул на указатель. – Приехали. Малаховка. Куда сначала хотите?

– На дачу Меркадера.

На ловца и зверь бежит. Петя Кабанов стоял в распахнутой калитке дачи Меркадера с дорогим горным велосипедом.

– Петр, здравствуйте, есть важный разговор. – Катя сразу начала с главного. – По нашим сведениям, вы давали деньги на организацию митингов против мусорозавода вашего брата, поддерживали протестующих. Фактически палаточный лагерь у полигона – это тоже ваше детище, вы дали денег и настояли на его постройке.

– И что с того? – спросил Петя Кабанов. Кудрявый, плотный, немного бледный, но очень спокойный. – Все-таки у нас пока еще свободная страна. Можно иметь свое мнение и выражать несогласие.

Гектор Борщов тихонько присвистнул – словно удивился услышанному, а там как знать?

– Но это же в ущерб вашей семье, – сказала Катя. – Не только вашему брату. Но и вашей матери. И ей тоже.

– Кому?

– Ульяне. Она ведь жена вашего брата, так что лишалась доходов от строительства, производства.

– Ульяна выше всего этого.

– А она знала об этом? Что вы финансируете митинги и лагерь?

– Нет. Но, думаю, если бы узнала, поняла бы меня.

– Причину, по которой вы это делали? А в чем причина?

– В том, что у меня такая гражданская позиция, отличная от позиции моей семьи.

– Или причина в вашей неприязни к брату, во вражде с ним? А на какой почве вы враждовали?

– Просто не переваривали друг друга.

– Почему не переваривали? – Катя не отступала.

– Химия такая. – Петя Кабанов усмехнулся. – Есть химия взаимного притяжения. А есть химия взаимного отторжения.

– В семьях чего только нет, – согласился Гектор Борщов. – Вы ведь близнец? Сразу узнаю людей нашего племени Диоскуров.

Катя умолкла – о чем это он? Какой еще близнец?

– Вы так с ходу угадали, это по мне видно, что я близнец? – спросил Петя.

– Я тоже близнец. И я тоже потерял брата. Диоскуры чувствуют друг друга. Вы ведь своего Диоскура потеряли.

– Это вам Лесик сказал? – спросил Петя Кабанов.

– Нет, юноша. В личном деле вашей матери в отделе кадров прокуратуры имеются сведения – семейное положение и наличие детей. Там фигурируют не двое детей, а трое, причем двое младших одной даты рождения. Значит – близнецы. И написано, что один из них умер в возрасте четырех лет.

Катя слушала очень внимательно. Умерший близнец… четыре годика малышу… а дочке Герды, похищенной и возвращенной, тоже четыре годика… Что вообще все это значит? Есть ли между этими фактами связь? И почему Борщов об этом спрашивает Петю?