Последняя из древних

Вороны сорвались со своих веток. После первого поединка они прилетели, чтобы не упустить возможность поковыряться в костях, но этот визг дал им понять, что они появились слишком рано. С карканьем вороны отлетели подальше. Леопард кинулся ей на грудь. Дочь зашипела, плюнула, из ее легких вырвался визг. Зверь держался крепко, его когти вцепились в ее накидку, зубы искали уязвимое место на шее. Она тихо застонала, в крови закипел страх. Огонь в ее груди едва теплился. На мгновение земля потянула ее на себя. Она чуть не рухнула под тяжестью звериного тела. Еще чуть-чуть – и она упадет на землю. Смерть будет быстрой. Она прижмется щекой к прохладной земле, а леопард вонзит клыки в ее шею. Он перекроет ей воздух, и она умрет. Ее мясо окажется внутри зверя и примет его форму. Она больше не будет частью семьи.

«Ароо!» Ее глаза широко открылись. Большая Мать! Ее не было на земле, но она была где-то рядом. В этом звуке отозвались все многочисленные предупреждения, полученные ею за всю жизнь. Звук ободрения и гордости. Звук семьи. Теперь Дочь знала, что должна бороться. Она резко развернулась, и большой кот вцепился когтями ей в спину. Она вывернула копье, чтобы попасть острием ему в ребра. Копье с хрустом вонзилось в цель. Леопард взвизгнул и упал. Самка, которой с самого начала испортили пирушку, гневно смотрела с дерева, прищурив глаза. Мимо просвистел камень и ударил ее по уху; она прижалась к ветке. Опасаясь вертикального тела, она попыталась оценить силу и здоровье девушки. Таких созданий она еще не видела. Дряблая шкура свисает с плеч. Мех в разводах и пятнах. Леопардиха прижала уши: зрелище и привлекало, и отталкивало ее. Она отбросила свой обычный страх перед неизвестным, так как внутри ее тела назревало нечто более сильное. Она хотела есть и спариваться. Она сгорбилась, согнула когти и подождала, пока прямоходящее существо окажется достаточно близко для броска.

Дочь пошатнулась, выпрямилась и поправила копье, чтобы быть готовой к следующей атаке. По ее позвоночнику пробежала дрожь. Из горла вырвалось рычание; с дикими глазами и вставшими дыбом волосами на загривке она дала понять, что будет бороться. Копье стало частью ее тела, как рука, которая увеличивала ее силу. Она взвизгнула, сплюнула, поджала губы и скорчила лицо в зверином оскале. Леопард-самец снова бросился, пытаясь подтолкнуть Дочь ближе к самке, ожидавшей на дереве. Он прыгнул. Она наблюдала, как длинные белые клыки приближаются к ее шее, пятнистое тело взлетает в воздух, когти вытягиваются, чтобы схватить ее. Дочь ткнула копьем вбок, и оно попало коту в пасть. Он обмяк, и они оба упали. Она почувствовала горячее дыхание. Когти царапнули кожу сквозь накидку, подобрались к лицу и груди. Воздух был полон рычания и визга, во рту у нее был клок меха, на зубах скрипел песок. Дочь снова вывернула копье в сторону и ударила кота головой о землю. Его челюсти разжались, и он отступил.

Дочь тоже отшатнулась было вправо, но его клыки тут же оказались перед самым ее лицом, словно он намеренно оттеснял ее назад. Теперь она смотрела прямо в кошачью глотку, у нее не было времени перебросить копье вперед. Она подняла левую руку, и он вцепился ей в предплечье. Она снова и снова тыкала его в бок острым каменным наконечником копья. С каждым ударом он издавал носом пыхтенье – горячее дыхание с запахом крови – но челюсти оставались сжатыми, а голова – отвернутой в сторону. Их тела покатились. Ее плечо напряглось в суставе. Ей казалось, что сухожилия не выдержат. Она изогнулась так, что ее ноги оказались между ними, и пнула изо всех сил. Этого оказалось достаточно, чтобы хватка его челюстей ослабла. Глаза зверя расширились от удивления, и изо рта вырвалось громкое мяуканье. Он отскочил назад. Все тело девушки было обнажено и окровавлено. У нее не было семьи, чтобы прикрывать ее. Она не знала, где Большая Мать. Окровавленной рукой она ощупала себя. Мясо свисало с костей, кожа болталась. На миг ей захотелось лечь, но горячая ослепительная боль была слишком похожа на солнце.

Кот, сгорбясь, приходил в себя; вот-вот он поднимется на ноги, и тогда ему хватит всего одного прыжка. Дочь была вся в крови. Она сразу поняла, что в живых останется только один их них. Есть мясо, которое едят. Она ощущала во рту вкус камня, меха и земли. Искусанная рука бессильно повисла. Теперь у нее только одна рука и одна попытка. Глаза кота мерцали. Он был сгустком меха, мышц и силы. Она направила на него копье. Хотя Дочь держала его крепко, слишком много крови она потеряла и слишком медленно двигалась. Кот перевел глаза на острие копья. Воздух между ними сгущался, их движения становились все медленнее. Он прыгнул прямо на копье. Миг – и она упустила момент, чтобы вонзить в него острие. Копье отскочило от его головы. Второго шанса не было.