Последняя из рода Блау

– А они? – Марта постучала пальцем по столу рядом, опасаясь дотрагиваться до браслетов. Я бы и сама опасалась. Если бы не знала, что одухотворенные артефакты пропали в эпоху Грани, после перехода, я бы решила, что браслеты сердятся. Настолько явственно наручи излучали неодобрение.

– Колются и жгутся немного. – Я решила хоть с кем-то быть до конца честной. И против Марты псаковы железки вроде бы не протестовали так, как против дяди и мастера.

– Пахнут Гранью… – Марта закатила глаза и потянула носом, обоняя только ей понятный запах. На мой вкус тут не пахло, тут просто воняло. Мне кажется, даже вкус одолень-травы я ощущала на языке.

– Две силы, – знахарка соединила пальцы кольцом в знак бесконечности, – и каждая хочет все! – Она каркающе хохотнула, сверкнув глазами. – Когда два демона дерутся, стоит отойти в сторону. Пусть решат сами. – Трубка пыхнула в очередной раз. – Да, сами.

– Марта!

Прекрасно! Вопросов стало еще больше. Эта иносказательность Марты так выводит из себя! Неужели нельзя хоть раз сказать просто: так, мол, и так. Нет, мы напустим тумана.

– Я не могу, мисси, – развела она руками. – Нужно смотреть, а старая Марта еще не совсем выжила из ума, чтобы лезть туда. – Она весело захихикала, как девчонка. – Мисси будет в порядке.

Знахарка дала мешочек с пучком вонючей одолень-травы – запалить на ночь. Представляю, как счастлива будет Нэнс, если пропахнут все вещи. Я уже выходила, когда Марта придержала меня в дверях.

– Мисси, табор придет с первым снегом. Если Помнящий будет с ними, я сведу вас.

– Помнящий? – Я не помнила такого статуса в их иерархии.

– Старейшина. Он закрыт. – Марта понизила голос. – Потому что он – помнит. Помнит то, что не должен был. Помнит прошлое, которое будет будущим. Вам будет о чем поговорить.

Я машинально кивнула и, сощурившись, вышла на свет.

– Марта! – В ответ она отрицательно покачала головой. Она уже сказала все, что хотела. Или все, что могла.

Помнящий? Этот старик что, помнит прошлую жизнь, как я? Я такая не одна? А его кто вернул? Нас таких много?

Да что здесь вообще происходит, Великий?!

Глава 46 Аллари

Я вышла из купальни, когда темнело, прошлепала босыми ногами к туалетному столику. На ковре остались мокрые пятна; без Нэнс я не знала, где мои домашние тапочки, а аларийка мне на глаза не попадалась.

Никаких новых артефактов на дальнем стеллаже не появилось, я специально проверила полки, давая ей шанс, но пирамидки Виртаса не было.

Домашнее платье для ужина было приготовлено заранее. Оно висело на ширме, точно такое, чтобы показать, что это особое событие – встреча сородичей, и при этом подчеркнуть, что на ужин собрались только близкие. Кроме наставника, тети и кузин больше никого не будет.

После деревни наручи вели себя тихо. Никакого ощущения чужого присутствия за спиной и никаких мурашек.

Я дергала пряди, пытаясь расчесать влажные волосы. К хорошему привыкаешь быстро – Нэнс справлялась с прическами значительно лучше меня. Хэсау прибудут уже скоро.

Аларийка вошла в комнату с робким стуком, неся перед собой стопку свежего белья, как щит.

Расческа улетела в угол. Я все-таки слишком сильно дернула прядь, выдернув клок, и я точно знаю, на ком сорвать злость.

– Нэнс! – Я ловлю отражение ее глаз в зеркале. – Я не нашла артефакт на стеллаже.

– Я не брала, мисси! – Она трясет головой так, что взлетают сережки. – Я не брала.

– Но ты знаешь, кто брал?

Нэнс пятится, как будто пытаясь сбежать. Глупая.

– Нэнс, если я сейчас не получу ответа, у меня больше нет личной служанки. Мне не нужны рядом люди, которым нельзя доверять.

Губы аларийки задрожали, щеки покраснели, нос побелел, и слезы крупным горохом покатились по щекам, пятная платье.

– Пожалуйста, Нэнс, – я использовала свой самый мягкий тон, – оправдай мое доверие. Я поверю всему, если ты объяснишь мне.

Ради того, что было. Ради тех зим, что ты была рядом. В прошлой жизни ты умерла за меня. Умерла, чтобы предать в этой? Чушь. Псакова чушь.

– Объясни мне, Нэнс.

– Это не я, мисси, это не я! – Она упала на колени, комкая передник.

– Тогда кто? Кто, Нэнс?

Темные глаза были совсем близко, так, что я видела свое отражение в банном халате с распущенными волосами. Моя эмпатия колыхнулась, и дар распахнул двери во внутреннее пространство, закружив в водовороте чужих мыслей и ощущений. С каждым разом эмпатия работает все быстрее и быстрее – это последнее, о чем я подумала, прежде чем эмоции Нэнс накрыли меня с головой.

…Темные глаза были совсем близко. Я робею, потому что сейчас решается моя судьба. Казалось, Старейшина видит все, до самого донышка души, но я и не пытаюсь скрывать – я хочу на Север. Хочу служить юной мисси.

– Уйдешь на Север, с табором. – Слово летит вверх вместе в колечками дыма от трубки. Я неслышно вздыхаю – прошла, я прошла…

…Поместье кажется большим. Оно гораздо больше, чем я себе представляла. Молодая госпожа Аурелия очень красива. Господина нет – идет война. Юная мисси уже начала узнавать меня среди всех служанок, она всегда агукает и улыбается. Ей понравились мои сережки, которые звенят.

Воспоминания мелькали калейдоскопом.