Последняя из рода Блау

Смеющаяся Маги, еще молодцеватый Старик, Ликас, дядя, гораздо моложе, чем сейчас, праздники в таборе…

Артефакт. Где мой артефакт записи. Виртас. Пирамидка. Я пролистывала ненужное, сосредоточившись на объекте, пока не пропала эмпатия.

Зеленый охотничий халат. Пятна на подоле. Оторвалась оторочка, во внутреннем кармане что-то тяжелое – у меня в руках пирамидка, свиток, немного монет. Все отправляется на туалетный столик. Прачечная. Пришел главный. Ликас держит пирамидку в руках – мисси в купальне. Ликас забирает ее и ставит запрет. Нельзя говорить. Нельзя напоминать…

Ликас! Меня почти вышвырнуло из воспоминаний Нэнс, которые смешались с моими, настолько я удивилась. Зачем артефакт Виртаса аларийцу?

Образы плавали внутри яркими сгустками, и я задала новый поиск – Ликас. Зачем ему артефакт? Цветной калейдоскоп закрутился и затих. Нэнс не знает. Я пробовала еще и еще, пока передо мной не выросла стена. Там, за ней, было какое-то особое пространство, не мысли Нэнс, а что-то большое, необъятное, бескрайнее, как небо.

Стена манила неизведанностью. Я почувствовала ужас Нэнс и, помедлив, нырнула, взломав защиту.

…Я тонула. Я захлебывалась. Голову разрывало от сотен тысяч мыслей, которые нахлынули одновременно. Я была Маги и готовила десерт для сегодняшнего праздничного ужина, раздумывая, добавлять ли мед с орешками.

Я была Нэнс, которая тормошила мое тело на полу спальни, я была Пинки, который стоял на сигнальной вышке, широко распахнув глаза от удивления… Я была всем миром сразу.

Я была служанкой в Южном пределе. Вчера арестовали господина военного трибуна, говорят, везде идут чистки…

Я была уличной танцовщицей, и мне кидали звонкие монеты солдаты, которые наводнили столицу, столько военных – это хорошо, большие заработки… Я была ребенком и стариком, я была всем сразу… Я таяла, я теряла свое «я» в этом общем потоке чуждого сознания.

Я тонула.

Якоря не было, мне не за что было ухватиться, я чувствовала Нэнс и всех аларийцев в поместье как единое целое, но они не могли мне помочь… Ликас! Спасительная мысль вспышкой взорвалась внутри. Ликас. Мне нужно найти Ликаса. Наставник спасет, наставник знает. И я рванулась туда, где чувствовала энергию мастера.

Ликас спал. Неудобно свесив длинные ноги с походной кровати, заложив руку за голову. Стандартная обстановка казармы. Значит, он уже прибыл в дивизию. Рядом с наставником было тихо, голоса смолкли, образы поблекли, его окружала прозрачная стена. Я прилепилась рядом, чтобы перевести дыхание. Я – Вайю Блау. Я – Вайю Блау. Высшая. Темный целитель, дочь Юстиния Блау, сестра Акселя. Я – это я.

Великий, как мне теперь вернуться обратно? Если еще раз нырнуть в океан чужих мыслей, я точно потеряю себя. Что мне делать, Великий!

Чужие голоса пытались помочь. Я слышала мысли Нэнс, Маги, даже Старик что-то советовал, но это было бесполезно, их просто было слишком много. Буду сидеть здесь, пока не проснется наставник. А если он очнется утром? У-у-у…

Пока я думала, рядом соткался, подобно вспышке света, чей-то неясный образ. Мысль обрела материальность, и я увидела пожилого, очень старого аларийца с заплетенными по таборному обычаю косами. Темные глаза смотрели пытливо, он молча протянул мне руку, и я ухватилась за нее, как за последнюю возможность избежать полного разрушения собственной идентичности.

Было странно сознавать себя телом, находясь внутри обширного пространства бесконечного сознания, но, видимо, этот образ был наиболее привычным, поэтому все старалось обрести знакомые формы.

Держась со стариком за руки, мы подплыли к границе, где начинался бесконечный водоворот чужих хаотических образов, и застыли. Старик скользил вперед и назад, свободно проходя границу и возвращаясь обратно, оставаясь целостным.

Что я должна понять? Для меня это точно не работало так, как для аларийцев. У них как-то совершенно по-иному работают мозги.

Старик вздохнул, не находя у меня понимания.

Из общей массы отделился светящийся образ и полетел к старику. Он завис перед нами, и я прокрутила его – это, видимо, был образ-воспоминание какой-то вечерней посиделки старика. Трещал костер, плакала гитара, протяжные аларийские песни неслись над степью. Я внимательно рассмотрела его, и старик вернул образ в общее поле.

Что он хочет показать мне этим? В этом поле каждый складывает свои мыслеобразы, как в копилку? Или это такой способ пройти – оставить что-то в их общем месте коллективного сознания? Тогда меня выпустят отсюда?

Я не знаю, что могло быть полезно аларийцам. Мои целительские техники для них бесполезны. Навыки тоже, если учесть, что меня обучает Ликас. Нужно положить что-то, что они потом смогут использовать. Что-то, что можно обменять на право оставаться целой. Что-то ценное. Рецепт эликсира от Мора возник в голове – сварить не сварят, но с их талантами всегда смогут притащить хорошего алхимика, который сделает за них эту работу. Решено!