Последняя из рода Блау

– И парня своего приведешь, – он пожевал губами, – будем работать. Если голова варит, будет учеником, какая-никакая защита.

– Ученичество? – Наставник хочет взять Геба в ученики? Я собиралась торговаться за Нике, уламывать мастера, чтобы согласился, а тут Геба сразу… Чудно.

Луций посерьезнел, помолчал и наконец сказал:

– Я ведь тоже из «грязных». И если бы не сир Юстиний… – продолжать он не стал. – Нас немного, но все друг за друга встанем. Парню и так помогли бы, направили бы в Корпус или куда еще, а раз так хорошо вышло – приводи, посмотрим. Вся в отца, вся в отца… – уже совсем тихо пробормотал он.

Вот это новость. Наставник из «грязных», трибун из «грязных», это достойно первой полосы «Имперского вестника». Это какой силой и тягой к знаниям надо обладать, чтобы из «грязных» дослужиться до трибуна? Геб – гениальный оружейник, наставник – трибун, может быть, все «грязные» одарены сверх меры?

– На приеме будь внимательна! – Я закатила глаза. Сговорились они с Ликасом, что ли! – На провокации не ведись, атакующие не бери – все равно не пропустят, сегодня у вас будут дежурить легионеры. Военное положение. – Он развел руками.

Легионеры – это новость, значит, помимо дуэний и наблюдателей нам еще и легионеров поставят? Фейу знатно перестраховались.

– Вот, приколи. – Наставник достал из бархатного мешочка маленькую изящную булавку в виде стрелы. – Одноразовый портал на двух человек, привязка – поле за конюшней, – показал он за окно. – Слово-ключ – «служу Блау».

– Наставник… – Я просто потеряла дар речи. Такими артефактами не разбрасываются. Это почти такая же редкость, как звезда Давида. – Не пропустят, на входе всех просвечивают сигнальными чарами.

– Пропустят, – хмыкнул Луций, – проверяли. Вернешь завтра поутру, – подпортил удовольствие наставник.

Я низко поклонилась, с благодарностью приняв бесценную вещь. Теперь я чувствовала себя гораздо увереннее. Даже если Грань упадет на землю, даже если к Фейу явится Вызванный – в этот вечер мы с Фей-Фей точно останемся в живых.

Глава 28 Малый прием 1

Карета шла мягко, рессоры были новые, заказанные прямо из столицы, дядя специально выписывал «Инженерный вестник», чтобы быть в курсе всех технических новинок. Было тепло – артефакты исправно тихонько гудели где-то под потолком.

За окошком сгущалась северная ночь, небо синело, переходя в насыщенный черный, с рассыпанными мелкими бисеринками звезд. Почти как родовой гобелен. Я украдкой, смущаясь даже перед собой, осенила себя знамением и молчаливо помолилась Великому. Я нервничала. Нервничала так, как будто меня первый раз на практике допустили к операционному столу, к настоящему живому пациенту. Повод был смешон – что такое малый прием, если мне уже приходилось кланяться самому Императору в тронном зале и танцевать с наследником?

Но логика проигрывала. Сердце трепыхалось пойманной птицей, руки тряслись, и только жестким усилием воли я сдерживала дрожь в пальцах. Как будто в первый раз. В первый раз я выхожу в свет в этой жизни. Остаточное явление тетиных травок? Первым делом завтра с утра явиться к наставнику, чтобы повторно проверить стабильность источника.

Дядино платье сидело великолепно. Строгая роскошь траура. Наручи-браслеты кричали о старых, очень старых деньгах, родовых усыпальницах с бесконечными подземными лабиринтами, темных от жертвенной крови алтарных камнях векового источника силы. Черную шпильку Акселя Нэнс вставила в хитрый многослойный узел, который она за два часа сделала из моих волос – произведение искусства по-аларийски. Я выглядела неплохо, потому что у Ликаса, который помогал мне сесть в карету, на несколько мгновений сбилось дыхание.

Вверху платье немного великовато. Где ты, моя грудь? После тридцати у меня были более пышные формы, а сейчас даже плавные жесты не смогут компенсировать общую угловатость облика.

К дому Ву мы подъехали быстро – улицы были свободны, в последний вечер декады все отдыхают от забот, проводя время в кругу семьи. Паланкин для выезда был уже готов. Дедушка Ву категорически отказывался использовать новомодные псаковы изобретения. Никаких карет и ландо, только добрые староимперские традиции.

Я подала стражнику руку, унизанную перстнями. Сложно сохранять равновесие, если ты одет строго по этикету. Холодный ночной воздух приятно бодрил, разгоняя кровь. На юге в небе расцвели яркие алые огни фейерверка – в резиденции Фейу извещали весь Керн о том, что сегодня здесь состоится малый прием. Дебютанты, Северный предел приветствует вас!

Фей-Фей выглядела потешно, пытаясь сохранить бесстрастное каменное лицо, она подпрыгивала от нетерпения на подушках паланкина.

– Вайю, вы опоздали! – Она почти втащила меня внутрь.

– Дедушки Ву еще нет.

– Мужчины выходят последними. – Фей закатила глаза, давая знак слуге: все в сборе, зови Старшего, и можно отправляться.