Последняя из рода Блау

Фей-Фей была в розовом – того самого, едва уловимого оттенка пламенеющей по кромке неба утренней дымки. Шелк был украшен вышивкой и прекрасно оттенял нежную фарфоровую кожу и темный обсидиан глаз. Серый широкий пояс повторял мотивы моего платья. Черная траурная лента в петлице, завязанная легионерским узлом, и минимум фамильных украшений, чтобы ничто не отвлекало от свежей прелести юности. Мы сочетались идеально.

Дедушка Ву предпочел традиционный мужской военный кафтан очень старого кроя, сидевший безупречно. Одежду такого образца носили, когда этого поколения Блау не было даже в перспективе. Истинный консерватор. Я и не знала, что Старейшина Ву служил в легионе. Черная траурная лента была повязана на правом плече особым двойным узлом – жизнь и смерть.

– Вайю, я волнуюсь. Очень. – Фей вложила чуть влажную ладонь мне в руку, родовые перстни соприкоснулись, и сила вспыхнула, соединив наши запястья.

Сестра.

Всегда.

До конца.

Я успокоилась мгновенно, увидев волнение Фей-Фей. Меня наконец отпустило, голова заработала в привычном ритме, четко перебирая и отсеивая варианты. В нашей паре позволить себе роскошь переживать может только один.

Дедушка Ву спрятал улыбку в усы и с одобрительной гордостью похлопал нас по плечам – красавицы, настоящие красавицы.

Перед въездом в резиденцию нам пришлось подождать, перед нами скопилась очередь из двух карет и одного паланкина. Внешние ворота выглядели внушительно. Столбы из вековых кедров, шире, чем мои руки в обхвате, удерживали на высоте пяти человеческих ростов скатную крышу с большой табличкой – «Поместье Фейу», видимо, чтобы не перепутали те, кто въезжает сюда. У Блау все было куда проще.

Длинная подъездная аллея, усыпанная чистейшими белыми морскими камушками, зеленый лабиринт на холме в огромном парке, вид на который открывался справа, и много-много настоящего живого огня, укрощенного пламени, вместо ровного света магических светильников. Фейу – древний род огненных элементальщиков.

Резиденция все еще впечатляла, несмотря на то, что я много раз бывала тут раньше. По площади, как два или три наших поместья, располагались многочисленные постройки – конюшни, дома для челяди. Сейчас все это сияло огнями. Фейу не скупились, демонстрируя, кто претендует на лидерство в Совете предела.

По широкой лестнице мы поднялись степенно, приноравливая шаг к медленной походке старика, поддерживая дедушку Ву под руки – я слева, Фей-Фей справа.

Большой холл, пол, выложенный мозаичными плитками со сценами из Писания, украшенные коридоры, малые гостиные – служанка вела нас внутрь дома, сопровождая до дверей бального зала. Почти у самого входа нас поймал распорядитель приема, склонившись в глубоком приветственном поклоне. Оказывается, все наблюдатели ждали только Старейшину Ву, и его присутствие было безотлагательным.

Фей-Фей прикусила губы – она надеялась пройти в зал, держась за крепкую, надежную руку старшего родича. Дедушка Ву в некоторой растерянности оглянулся на нас, но быстро взял себя в руки, расправив плечи. Я кивнула, отсалютовав старику по-военному кратко – прижав сжатый кулак к груди. Вперед!

Игра началась.

Марша сияла в прямом и переносном смысле. Лицо лучилось довольством, ожиданием и предвкушением грамотно спланированной интриги. Украшения Фейу переливались слишком ярко – явные новоделы. Она что, скупила половину ювелирной лавки?

Но я не терялась на ее фоне. Пепельный мирийский шелк играл переливами, браслеты и колье на шее потеплели и, казалось, излучали особенный тусклый свет. Я единственная из всех леди на приеме была в темном. Моветон. Я почти слышала эти шепотки за прикрытыми расписными веерами юных сир. Высокомерие впитывается с молоком матери.

Мне было плевать. По большому счету этот прием ничего не значил и ничего не решал, один вечер из сотен таких же. Одни и те же лица, одни и те же разговоры, одни и те же танцы. Только ожидание интриги Марши немного разгоняло скуку. Кто бы поверил, что я действительно переживала в карете несколько мгновений назад.

Господа курсировали по залу, делая полный круг. Поворот, глубокий поклон дуэнье, поприветствовать высоких сиров легким кивком головы и куда почтительнее – наблюдателей.

Скучно.

Вереница разряженных овец, которая, как стадо, перемещается по строго отведенной траектории в хорошо украшенном загоне. И те, кто должен охранять стадо, тоже здесь – легионеры стояли вдоль стен, в нишах, пытаясь слиться с портьерами, и откровенно скучали. Бедняги, я представляю, какие ставки разыгрывались в дивизии, какие торги, чтобы избежать этой почетной участи на сегодняшний вечер.

Мы с Фей-Фей были те из немногих, кто приветствовал легионеров, такое терпение просто обязано быть вознаграждено хотя бы элементарной вежливостью. Большинство высоких господ солдат не замечали, как и слуг – это не более чем предметы обстановки, часть серой окружающей действительности.

Ликас не обманул – аларийцы среди служанок были, я заметила две темноволосые макушки статных девушек, которые курсировали между гостями, разнося напитки и закуски.