Последняя из рода Блау

О том, что здесь тоже много политики, я даже не задумывалась. «Грязные» были не той темой, которую в высоких семействах часто обсуждают за завтраком. Оказывается, двое «грязных» в одном роду – это почти прецедент, но я уже дала слово. Поспешила, как обтекаемо выразился дядя. Больше так спешить не следует, особенно в свете последних событий в Шестнадцатом, где брат Лидса не последний легионер. Я кивала и каялась, Луций растекался в блаженной улыбке – кандидатура мальчика была одобрена.

– Два легионера на приеме, Юнис и Юстас. – Пересказывать историю не пришлось, дядя сам видел записи.

– Пусть Ликас… – Дядя поморщился и кивнул Луцию. – Пристрой! – Дедок ответственно кивнул.

Упоминание имени Ликаса сразу выводило дядю из себя. Он нарушил приказ – оказывается, следовать за мной на прием аларийцам было запрещено, он поставил слово младшей в роду в приоритет – это когда Ликас отказался кого бы то ни было пропускать в конюшню. И, видимо, было что-то еще, потому что Ликас был отстранен на декаду, отбывал наказание в дальнем гарнизоне и по возвращении лишался всех привилегий.

Я искренне сомневалась, что аларийцы будут слушать кого-то, кроме Ликаса, хоть Великий им прикажи, но спорить с дядей сейчас не решилась. Пусть остынет.

Не знаю, какую именно интригу он ему почти порушил, но дядя высказался однозначно: если бы отряд не сумел сбежать, оторвавшись от «пустых» Мария, или если бы их взяли, он предпочел бы видеть аларийцев только в одном виде – мертвыми. Блау чисты и непорочны. Блау не могут быть связаны даже с упоминанием измены в легионе.

О том, что если не будет Ликаса, не будет и тренировок, я не упоминала. Если дядя не хочет вводить в поместье очередное непроверенное лицо, приближенное к телу, ему придется пойти на некоторые уступки.

К тому же мне добавили по три часа тренировки ежедневно в дуэльном зале. Источник проснулся, игры кончились. То, что теперь меня вызовут на дуэль, как только я достигну третьего круга, это просто вопрос времени.

– А Тиры, дядя, их наследник?

– Не лезь, – оборвал он на полуслове. – Один уже поиграл в политику. Не лезь, Вайю. Развивай источник, тренируй плетения. Раз уж ты выбрала такую модель поведения, – он усмехнулся и показал на потолок, где, повинуясь его руке, вспыхнула иллюзия герба Блау, – заявка была очень высокой. Поддерживай. Игры в Светлую леди закончились. Времени немного, поэтому мне нужны результаты. Считай это наказанием – на осеннем турнире школы я хочу видеть имя рода в числе победителей. Дисциплину выбери сама.

Дисиплину? Победитель? Я вспоминала, в чем можно соревноваться. Первый тур – возвышенные гуманитарии услаждают слух и зрение друг друга музыкой, танцами и стихосложением. Ни в чем этом я ничего не понимала вообще. Цитра и я вещи несовместимые. Кисточкой я могу лихо выписывать рецепты зелий и иероглифы проклятий, танцую я, как лошадь, а стихи… Стихи – это тема нежных мальчиков типа Костаса Тира. Первый тур отпадает полностью.

Второе отделение после антракта – это боевка, стратегия и тактика, дуэльный круг и алхимия. Вот алхимию можно взять, там работают попарно. Подтянуть Фей-Фей, как-никак внучка деда Ву. Декады хватит, чтобы прикинуть, что и как.

– Алхимия. Во втором туре. – Я озвучила единственный возможный для меня выбор. – Если сир Блау хочет видеть племянницу в числе победителей, мне нужна алхимическая печь! – Наглеть так наглеть. Но без собственной печи мы далеко не продвинемся. – Я приглашу Фей-Фей, и мы будем тренироваться. В лаборатории дедушки Ву не слишком удобно, много дорогих реактивов… – затараторила я.

– Завтра. Печь установят завтра. – Дядя кивнул с ехидной усмешкой. – Жду результатов.

Как завтра? Чтобы печь привезли завтра, ее нужно было заказывать за три дня… Дядя! Хотя я и в четырнадцать была не в состоянии вытянуть на турнире хоть что-то, кроме алхимии. Или дядя в курсе, что я варила в лаборатории Ву… В курсе? Или не в курсе?

– Теперь о неумеренных возлияниях. – Я немного напряглась. Опять домашний арест? – Это было вульгарно, Вайю. Это даже не уровень плебса, – дядя разочарованно поморщился, – это уровень необразованной солдатни. Если тебе захотелось выпить, у нас полный погреб хороших вин, есть и коллекционные. Я не могу понять, что я упустил в вашем с Акселем воспитании, что и ты и он… – Дядя обреченно махнул рукой. – Слово, что больше никогда не будет повторения подобного?

– Слово. – Я помедлила, мысленно определяя условия подобного: это самогон и конюшня. В следующий раз, обещаю, выберу другое место. – Но я хочу понимать, что происходит. Дядя, обещаю не лезть, но по сравнению с тем же Тиром я устала постоянно чувствовать себя идиоткой.