Последняя из рода Болейн

— Да ведь она может встать на сторону королевы, Мария! — воскликнул Джордж, истолковав ее слова по-своему. — Даже в нашем лагере Норфолков раскол из-за этого. Эта дура, наша тетушка, смеет отстаивать интересы Екатерины! Впрочем, я думаю, — он понизил голос, хотя их и без того никто не слышал, — она на это решилась только лишь потому, что — как всем известно — дражайший дядюшка Норфолк предпочитает ледяным простыням законной супруги горячую постель прачки их детей, Бесси Холланд. — Джордж ухмыльнулся, и Мария круто повернулась к нему.

— Так ты, выходит, не слыхала свеженькой семейной сплетни, Мария, — догадался Джордж. — Отец рассказал нам с Анной — я думал, он и тебе скажет.

— Я почти не вижусь с ним, брат, хотя и знаю, что в последнее время он бывает в Уайтхолле не реже, чем в Вестминстере. Думаю, он избегает меня, потому что я собираюсь просить его о денежной помощи, и он это понимает. К матушке я вряд ли могу обратиться. Она получает средства лишь на текущее хозяйство, и я не хочу, чтобы она заложила ради меня свои драгоценности. После того как умер Вилл, а Его величество решил раздать другим земли и доходы Кэри и даже поручить воспитание сына Кэри, я осталась без всяких средств. Можешь сказать ему об этом при случае, хотя не сомневаюсь, что он и без того отлично это знает.

— Мария, мне очень жаль, что так случилось, правда. Анне тоже жаль. Если мне повезет выиграть немного в кости, эти деньги станут твоими. — Против ожидания, она ничего на это не сказала, и он продолжал: — Но сегодня ты выглядишь просто великолепно, сестра; ты прекрасна, как всегда. У тебя на волосах такая красивая золотая сеточка, и ожерелье, кажется, совсем новое.

— Благодарю, Джордж, — ответила на это она, сделав вид, что не поняла мягкого намека, и не объясняя, откуда взялись сеточка и гранаты.

— Я, однако, тоже кое-что слышала, — сказала она, меняя тему разговора. — Герцог и герцогиня Суффолк также спорят из-за нынешних событий. Герцог, конечно же, поддерживает своего друга короля, но не могу себе представить, чтобы моя дорогая подруга принцесса Мария приняла сторону Его величества. Она неизменно выступала в защиту браков по любви, а тут может разрушить свое счастливое замужество, если станет упорствовать. Я лишь надеюсь, что это не повлечет изгнания малютки Кэтрин из детской ее дочери.

— Ты верно говоришь, что она может разрушить свой драгоценный брак по любви. Только согласись, что этот брак был всего лишь капризом. Они оба так сильно полюбили друг друга, и дама выбрала сама, за кого ей выходить замуж! Ха-ха! Это поистине было бы чудо, так что верится в него с трудом. К тому же — сестра короля и его лучший друг! При королевском дворе браки обычно заключаются не на небесах, а в аду. Я могу привести много тому доказательств. Ну, я вижу, мы уже почти на месте. Пойду назад — сопровождать Анну, для чего меня и послал Его величество, не то она рассердится. Мы еще увидимся с тобой, Мария.

— Увидимся, ненаглядный Джордж, — прошептала она едва слышно. Бедный Джордж! Его насильно связали с женщиной, которая никогда не родит ему детей, а Марго Вайатт принуждена быть женой какого-то неизвестного помещика-северянина. Несчастную, обозленную Анну всё преследуют призраки, от которых она не в силах избавиться. Теперь Мария в этом не сомневалась: Анна ухватилась за мысль сделать Элеонору Кэри настоятельницей Уилтона, как только сообразила, что Уолси будет весьма уязвлен, если король отвергнет его кандидатку. Как снедает ее ненависть к Уолси, а ведь прошло уже столько лет с тех пор, как ее разлучили с молодым Перси! Если бы сейчас Анна по-настоящему любила короля, ей было бы гораздо проще смириться с прошлым.

Мария поднялась и твердыми шагами прошла по палубе еще покачивающейся барки; от маленькой группы встречающих отделился Генри Норрис, подал ей руку. У Марии мелькнула мысль, что он выглядит неплохо для человека, у которого всего несколько месяцев назад умерла родами жена. Анна направлялась к дворцу, далеко опередив остальных; в колеблющемся свете факелов на пристани мерцала на ее темных волосах затканная серебром и украшенная самоцветами шапочка. Рядом с ней шагали Джордж и отец — единственные из семьи Болейн, которые ныне что-то еще значили. Стафф прав. Мария с матушкой так и останутся просто Булленами, как бы щедро ни награждал их титулами Его величество. «Буллены из Гевера, тем и горды», — подумала Мария, вскинула голову и посмотрела на Норриса.

Мария поступила, как велел ей Стафф, когда увидела его на противоположном конце зала вместе с великолепно одетой девицей Кобгем. С ее уст не сходила улыбка, она оживленно беседовала с кузеном, Фрэнсисом Брайаном, пока придворные стекались к обеденным столам. В конце концов, подарок Стаффа украшал ее обнаженную шею, она чувствовала тяжесть металла на своей груди. И ночью он будет в постели с ней, а не с этой кокеткой Дороти Кобгем.