Последняя из рода Болейн

— Ходят упорные слухи, что последует новый визит Тюдора ко двору короля Франциска, ведь напряженность в отношениях с Францией несколько смягчилась, — рассказывал ей Фрэнсис. — Я побился об заклад, что король возьмет Анну с собой. Лично мне думается, что Его величество хочет прощупать почву: удастся ли ему получить поддержку в заключении этого брака от других монархов, если ему откажет папа Климент?

— Право же, Фрэнсис, — тихо проговорила Мария, поглядывая через плечо собеседника на отца, который горячо обсуждал что-то с Анной и Джорджем на королевском возвышении, в ожидании появления Его величества. — Мне кажется, об этом разводе лучше и не помышлять, коль уж его святейшество не дает своего благословения. Возможно, это повлечет за собой окончательное падение Уолси, но вряд ли королю удастся обойти запрет самого папы.

— Но, значит, — Фрэнсис поднял брови в непритворном удивлении, — Анна и отец вовсе с тобой не советуются. Вот уж не ожидал!

— О чем это ты?

— У короля теперь новый советник, к зловещему, коварному голосу которого он внимательно прислушивается. Видишь низенького плотного человека в черном у королевского возвышения — того, что вошел вместе с твоим отцом?

— Вижу. И кто же это?

— Томас Кромвель[131], в прошлом — мелкий писарь, теперь хитроумный законник. А поднимется еще выше, гораздо выше. Был приспешником Уолси, а теперь подчинен непосредственно королю, и лишь ему одному.

— Так это и есть мастер Кромвель! Знаешь, это ему король отдал усадьбу в Плэши, усадьбу Кэри. Но я еще не видела его близ короля на приемах. Давай, Фрэнсис, говори все как есть. Я достаточно повидала в жизни, чтобы правильно понять все, что ты можешь сказать об этом королевском советнике Кромвеле.

— Знаю, милая Мария. Кромвель нашептывает Его величеству, что можно получить развод и без дозволения святейшего папы. Видишь ли, все, что нужно для этого королю, — и он широко взмахнул рукой, словно отгонял надоедливую муху, — стать самому во главе церкви в Англии, вместо папы, и тогда можно разводиться в свое удовольствие.

— Вот что он имел в виду, когда говорил, что Анна с Его величеством уничтожат Уилтон! — воскликнула Мария, вспомнив предостережения Стаффа во время их сегодняшней беседы.

— Кто имел в виду? И кто это вспоминал Уилтон?

— Один старый знакомый, милый Фрэнсис. А вот и король!

— Да здравствует наш следующий папа! — прошептал ей на ухо Фрэнсис и тихонько рассмеялся.

Не успели еще отгреметь фанфары, а Генрих уже подошел к сияющей Анне, широким дружеским жестом похлопал по спине Джорджа и Томаса Болейнов. Потом вдвоем с Анной они неспешно пошли меж гостей, а с боков, словно крепостные валы, их оберегали от напора толпы Джордж и герцог Суффолк.

— А где же сегодня герцогиня? — вполголоса произнесла Мария. — Я-то надеялась, что мы с нею поднимемся в детскую, повидаемся с детьми.

— Вестон сообщил мне, что теперь они повздорили из-за «Великого королевского дела» и не разговаривают друг с другом. Они всегда воркуют, как голубки, — даже не верится, что они поссорились, — но сейчас они, кажется, даже спать стали врозь. Вся эта канитель, несомненно, разделила двор на две партии, и дальше будет еще хуже, если только Уолси не сумеет сотворить чудо. Так славно нынче состоять в родстве с Булленами — ах, прости, Болейнами, — потому что никто и не спрашивает, что у меня на душе и что я обо всем этом думаю. Всем кажется, что это и так понятно.

— А это вправду понятно, милорд Фрэнсис? — осведомилась Мария сладким голоском.

— Я никогда не забываю, прекрасная моя кузина, что внешность обманчива.

— Я тоже, Фрэнсис, хотя и усвоила эту истину довольно поздно.

— Не поворачивай голову, Мария, к нам приближаются неприятности.

— Король с Анной? Вот уж не думала, что она его потащит сюда, — тихо сказала Мария, не поворачивая головы.

— Нет, миледи. Я имел в виду твоего отца. Точно самая грозная снежная буря, какую я только видел.

У Марии екнуло сердце, она повернулась и увидела Томаса Болейна. «Быть может, я должна преподать ему урок, как надлежит скрывать от придворных свои чувства?» — подумала она, едва увидев его мрачную физиономию. Возможно, Анна успела выболтать свое намерение помочь сестре Кэри и это так на него подействовало?

— Добрый вечер, Фрэнсис, — кивнул отец родственнику. — Дочка, я хочу с тобой поговорить. Его величество сейчас занят, а сесть за стол прежде него никто не посмеет. Пойдем, прогуляемся?

— Должно быть, вас неправильно уведомили, отец, — спокойно отвечала Мария. — Мне кажется, что Анна и король уже вдоволь наговорились с придворными и собираются садиться за стол. Однако же я охотно с вами пройдусь, если вы того желаете.

— Нет, нет, мне в таком случае надо спешить назад, но после обеда мы с тобой увидимся. Постарайся не уходить к дочке, пока я с тобой не поговорю.

— Я с нетерпением стану ждать нашей беседы, милорд. Мне так редко выпадает случай повидаться с вами. — Она улыбнулась, глядя на него снизу вверх, и набралась смелости не отводить взгляда, пока отец не сощурился грозно.