Последняя из рода Болейн

Мария, за которой тянулась стайка фрейлин в ярких нарядах, вышла из своих покоев и вдохнула прозрачный воздух солнечного осеннего дня. В Уайтхолле, как и в Гринвиче, лужайки полого спускались к реке, но вид на Темзу, некогда открытый, теперь портили поле для турниров, стрельбище с мишенями, коротко подстриженные газоны для игры в шары, высокий лабиринт[90] у самого берега. В этот ясный погожий день придворные толпились у только что построенного теннисного корта, которым так гордился король. Уайтхолл стал королевским дворцом совсем недавно, он был подарен в знак любви и уважения (Стафф назвал это «подарком из политических соображений») лорд-канцлером Его величества кардиналом Уолси. Сам же кардинал переехал со своим многочисленным штатом выше по реке, в загородный дворец Гемптон-Корт. Марии были больше по душе Ричмонд и Гринвич, но в такой денек, как сегодня, кому бы не понравился Уайтхолл?

— Его величество с нетерпением ожидает вашего прихода; он хочет, чтобы вы посмотрели на его игру с господином моим супругом Фрэнсисом, — уже во второй раз говорила Джоанна Норрис, которая едва не бежала, стремясь угнаться за Марией: за тот год, что она была возлюбленной энергичного короля, Мария научилась и ходить, и танцевать куда быстрее, чем прежде.

— Правду говоря, не сомневаюсь, что он пообещал как следует побить сэра Фрэнсиса, — шутливо сказала Джоанна, и Мария заставила себя рассмеяться.

— А господин твой Вильям, Мария, почти всю последнюю неделю не был при дворе, — заметила шедшая по пятам Джейн Рочфорд.

— Верно, Джейн, но на этот раз он уехал по желанию моего отца, а не короля. Ты же знаешь, Джейн, — объяснила Мария, повернувшись к девушке, — что отец попросил Вилла поехать вместе с ним посмотреть новые поместья Булленов в Эссексе и Ноттингемшире. Сегодня они оба должны возвратиться. А тебе точно есть чем заняться перед свадьбой, пока Джордж отсутствует?

— Конечно, есть, Мария, я же постоянно с тобой. И лорд Буллен этим доволен, а я так хочу доставить ему радость!

— Как и все мы, Джейн, — отрезала Мария и сразу пожалела, что сказала это слишком резко. Нет ничего удивительного в том, что еще несколько месяцев тому назад отец с Джорджем грандиозно повздорили в отношении брачных уз между Кулленами и Рочфордами. Джорджа пришлось принуждать к тому, чтобы он проникся необходимостью этого брака, но Мария не могла упрекнуть его за то, что ему так не хотелось жениться на этой надоедливой малышке Рочфорд. А с тех пор Джордж стал еще более угрюмым, он теперь редко появлялся при дворе, где постоянно находилась Джейн, прислуживавшая Марии. В лорде Буллене Джейн Рочфорд видела своего защитника и покровителя. Кто знает, что она сказала бы и как повела себя, если бы знала, что он отстаивает этот брак вовсе не из-за нее самой, а ради фамильных титулов и земель ее семьи.

На площадке для турнирных разминок несколько юношей по очереди атаковали столб с мишенью: учились тому, как и когда наносить удар копьем, чтобы поразить цель на скаку. При каждом ударе манекен из дерева и кожи вертелся и подпрыгивал на своей оси. Какие они были самоуверенные, какие желторотые! Марии вспомнилось, каким был Джордж несколько лет назад в Гевере — тощим, долговязым. Ей очень хотелось остановиться и посмотреть на их неуклюжие атаки, проделываемые с такой важностью, но надо было спешить — король снова звал ее на теннисный корт.

На стрельбище, где они только вчера вместе с королем пускали стрелы, почти никого не было. Она теперь научилась неплохо попадать в цель, ее только раздражала необходимость надевать при стрельбе короткие перчатки, положенные порядочной леди. Генрих остался очень доволен тем, насколько точнее она бьет по мишени в сравнении с предыдущим состязанием, только она не стала рассказывать, что, пока он заседал со своими советниками, она брала уроки и у Вилла, и у Стаффа.

Несмотря на резкие порывы ветра с реки, Марии было жарко в светло-коричневой мантилье. Однако же она носила мантилью поверх остальной одежды, когда выходила на люди: не хотела, чтобы кто-нибудь заметил слегка раздавшуюся талию. Вскоре все равно кто-нибудь приметит, потом все станут говорить, а потом король даст ей отставку, как он поступил с Бесси Блаунт. Генрих по-прежнему клялся в вечной любви и уже больше года был ей относительно верен, но Мария выросла не в сельской глуши и научилась не доверять мужчинам безоглядно. А больше всего ее страшило и не давало спать по ночам то, что невозможно будет установить, кто же является истинным отцом ребенка.

— Прошу прощения, Джейн. Что ты сказала?

— Сказала, что с корта доносятся громкие крики: должно быть, они начали игру, не дождавшись вас.

— Что ж, и хорошо. В любом случае игра продолжается немало времени.

Джейн стала бесстыдно флиртовать с Марком Гоствиком — Мария закрыла на это глаза, только лишний раз пожалела Джорджа. Она даже испытала облегчение, когда Джейн извинилась и пошла вместе с Марком на места в дальнем конце корта.