Последняя из Танов

– Массимо постоянно подкидывает мне дел, – продолжила она. – Массимо – мой новый клиент. Отличный парень, но просто помешан на работе. Звонит постоянно. Да. – Все это время она с напряженным видом рвала на мелкие кусочки бумажную салфетку и избегала моего взгляда.

Тревожные звоночки вовсю трезвонили у меня в голове. Массимо? Какой еще на фиг Массимо? Линда всегда звала клиентов исключительно по фамилиям, а особо ненавистных – по кличкам. Что-то тут явно не то. Но Линду спрашивать бесполезно – она никогда ничего не расскажет, пока не будет готова.

– Как продвигается поиск любви в «Тиндере»? – вдруг спросила она.

Я виновато покраснела. Я так погрузилась в отношения с Орсоном, что едва отвечала на сообщения оставшимся трем парням в «Тиндере» (разумеется, я удалила Алекса). Хотя Шон – тот, что начал разговор с серийного убийцы, – все еще регулярно писал мне. В целом все это как-то сходило на нет, и усилия Линды пропали даром.

– Я не очень охотно этим занималась, – признала я. – Увидела в «Тиндере» Джонатана Бэя, и это отбило желание знакомиться онлайн.

Я рассказала Линде об Алексе и о том, что он соблазнил одну из моих коллег, но оказалось, что Вэл уже выдала ей все грязные подробности по вотсапу в тот же выходной. Спасибо, Вэл.

Линда вздохнула.

– Все недели, потраченные на переписку, и мой надежный алгоритм пропали зря. Ну, нельзя сказать, что я не попыталась совершить чудо в «Тиндере». – Она принялась за свою еду. – Ладно, а что насчет ужина с Орсоном, о котором мне поведала маленькая птичка? Расскажешь, может?

Уф. Вэл. Я подняла руки, изображая, что сдаюсь, – ведь я тоже кое-что скрывала от лучшей подруги.

– Ну, поужинали, да, э-э-э-э, мы, э-э-э, разошлись.

Линда подняла бровь, но мудро воздержалась от язвительных комментариев. Временно.

– Кстати, разве твоя мама не приезжает через три недели? Кажется, ты на это жаловалась в прошлом месяце.

Она была права: я совершенно забыла, что мама вскоре планирует навестить Сингапур. Черт.

18:50. Ушла домой пораньше, чтобы перевернуть весь дом в поиске часов.

20:20. Все плохо. Часы – последнее, что родители, то есть отец, мне подарили перед его смертью. После всего, что случилось на этой неделе, это просто катастрофа.

21:10. Гуглю об Орсоне все, что только можно найти, помимо полупустой странички на «ЛинкедИн». Ничего. Я всегда была экспертным онлайн-следопытом, но ради Орсона подавила свой базовый инстинкт и не включила ищейку. А теперь я во всеоружии, но ничего не могу найти. Ноль. Без палочки. Ничего нет на «Фейсбуке», «Пинтересте», в «Инстаграме», «Твиттере», «Снапчате», «Форсквере», «Опенрайсе», отзывах на «Трипэдвайсере». Орсон в полном смысле слова миллениал-призрак. Также стало ясно, что Орсон – даже не настоящее его имя, так как я нашла лишь две или три фотографии – те, что на «официальной» страничке на «ЛинкедИн».

Меня обдурил через «Спонк» хренов хипстер-аферист.

Суббота, 26 марта

10:30. Наконец получила результаты суперрасширенного анализа на ЗППП по почте: я здорова.

10:35. Но меня все же обманули. И что еще хуже, Орсон воспользовался извечными приемами, которые известны человечеству еще с тех времен, когда первый пещерный мужчина соврал первой пещерной женщине и сказал, что убьет для нее стадо шерстистых мамонтов, если она ему отдастся. Это в наши дни так же плохо, как поверить письму нигерийского принца.

17:10. Пригласила Линду на ужин, но она не ответила. Остальные члены группы заняты.

17:35. У меня нет друзей.

1:15. Только вернулась от необычной компании – провела время с Сурешем (!) и его друзьями.

Мы просто переписывались по рабочим вопросам (да, субботы тоже принадлежат нашим темным властелинам), и он сообщил, что собирается встретиться с друзьями, и позвал меня тоже. Я все еще была расстроена произошедшим и не знала, что он общается с кем-то кроме коллег. Я всегда думала, что он после работы идет домой и рыдает в подушку, пока не уснет, а на следующий день весь цикл унылого взрослого человека повторяется (может, конечно, я немного проецировала на него свои ощущения).

Оказалось, что у Суреша есть целая жизнь за пределами работы, и в ней присутствуют настоящие люди. Его друзья – Туан, Чандран и Файсал – были его лондонскими однокурсниками-юристами, и все они обожали настольные игры, особенно «Катан». Так вот что это за игра – это совсем не свингер-клуб, где люди одеваются как бойцы смешанных единоборств. Они просто сидят, грызут семечки и болтают о зерне. И не о фьючерсах на зерно, а о съедобном зерне – том, что нарисовано на карточках.