Последняя командировка

Абрамов сидел за столом Гатина и внимательно изучал сидящего перед ним Вадима Павлова. Внешне ему было можно дать лет семнадцать. Он был среднего роста, худощавый. Его светлые волосы были коротко пострижены. Именно эта стрижка придавала его лицу черты молодости и какой-то юношеской независимости.

– Ну, как Павлов? Нос у тебя целый или сломан? – задал Виктор ему первый вопрос. – У меня к тебе пока один главный вопрос. Меня интересует, кому ты продал пистолет «ПСМ», приобретенный тобой месяц назад?

– Я не кому и ничего не продавал, а тем более пистолет. Я его по всей вероятности потерял. Такое со мной бывает. Пью я, вот и теряю.

Абрамов усмехнулся в ответ на его слова. Заметив это, он как-то внутренне взбодрился и с вызовом посмотрел на него.

– Я пугать тебя не стану Павлов, но из этого пистолета были убиты люди в городе Мензелинске. У тебя есть два варианта: честно рассказать мне, кому ты его продал или второй, загрузиться этим убийством. Там, между прочим, восемь трупов. Ты знаешь, что бывает за такое убийство? Так, я тебе сейчас популярно и доходчиво объясню. За такое убийство тебе светит пожизненное заключение. Надеюсь, ты понял, о чем я говорю.

– Мне плевать на то, что вы говорите. Я никого не убивал, на мне крови нет – ответил он.

– Это как сказать, Вадим Иванович. Вот посмотри справка из магазина, в котором ты приобрел этот пистолет марки «ПСМ» месяц назад. Вот тебе заключение баллистической экспертизы о том, что убийцами был использован газовый пистолет марки «ПСМ» переделанный под стрельбу боевыми патронами. Вот фотография утерянного преступниками магазина от пистолета «ПСМ». Какие еще тебе нужны доказательства. Хочешь сесть пожизненно, садись, я тебе в этом могу помочь. Не хочешь сидеть, тогда расскажи, кому ты передал этот пистолет и кто у вас такой Кулибин, что переделывает газовые пистолеты в боевое оружие. Сейчас у тебя еще есть возможность пройти свидетелем по этому делу. Через минуту-другую, ее у тебя уже не будет. Сам согласись, что переделка любого газового пистолета в боевое оружие, это уже умысел, а значит уголовная статья. Ведь боевое оружие предназначено для убийства, а не защиты.

– Я, не стукач! – произнес он и вскинул свой заостренный подбородок. – Я своих друзей не продаю.

– Зря, ты так. Спасение утопающих, дело рук самих утопающих. Тогда вступает в силу второе условие, грузись на убийство.

Он удивлено вскинул брови и посмотрел на меня. На лице его пробежала легкая усмешка, которая скрылась где в уголках его тонких губ.

– Я же вам уже сказал, что я никого не убивал. Разве этого мало? – чуть ли не закричал он. – Я не дурак и на убийство, которое не совершал, никогда не подпишусь!

– Павлов, не нужно повышать здесь голос. Я тебе не товарищ и не друг, чтобы ты разговаривал со мной в таком тоне. Сейчас, в твоей квартире засада и я думаю, что твой товарищ, с которым ты работаешь на пару, обязательно придет к тебе после работы. Вот там мы его и возьмем. Я ему обязательно тогда скажу, что это ты посоветовал нам организовать у себя дома засаду, чтобы задержать его. Вот тогда и посмотрим, кто окажется стукачом. Думаю, что ты едва ли смоешь с себя это пятно.

– Не нужно меня пугать! – закричал Павлов. —Время все расставит на свои места.

– Ошибаешься. Это не для таких людей, как ты. Я тебя отвезу в Мензелинск, ведь там засветился твой пистолет. А, товарищ, будет сидеть здесь в Удмуртии. Ты понял меня или нет? И ты никогда не сможешь оправдаться перед ним. Ведь это ты нам посоветовал оставить засаду в своей квартире.

Павлов замолчал и, уткнувшись глазами в угол кабинета, стал о чем-то соображать.

– Думай, Павлов. У тебя еще есть время все это изменить. Ты мне сейчас расскажешь, как все это было, другого выхода у тебя все равно нет. Не расскажешь ты, расскажет твой товарищ. Все предельно просто. Ты рассказываешь мне, мы едим в адрес твоего товарища, находим там боевые стволы и все. Мы же могли выйти на него и без тебя, а почему бы и нет. Ты нигде не работаешь, а, следовательно, и стволы воровать с завода ты самостоятельно не можешь. Это первый вариант. Второй вариант, это я сейчас поговорю с твоей матерью и та, чтобы спасти тебя, непременно мне все расскажет о твоем товарище. Думай и выбирай любой вариант, развития этих событий.

– Хорошо, начальник. Зажали вы меня в угол. Давайте, не будем впутывать в это дело мою маму. Она у меня старенькая и ей я думаю, все это ни к чему, ни пистолеты, ни мои друзья.

– Хорошо, Павлов. Я не против этого расклада. Тогда говори ты, пока мы еще не задержали твоего товарища.

Виктор, конечно, блефовал о засаде, устроенной у него дома, блефовал с возможным допросом его матери, так как мать его, давно была уже дома. Это потом, в процессе беседы с Павловым, он пожалел, что не оставил засады в его квартире. Однако, требовать выделения дополнительно ему еще людей, находясь в другом городе, было бы не совсем тактично. Он и так был благодарен заместителю министра Петрову, который выделил мне опытного сотрудника уголовного розыска.