Последняя комета

«Люсинда, я не знаю, как мне начать. Я так многое хотела бы рассказать тебе и так многим поделиться с тобой, что в голове страшный хаос. Мне ужасно не хватает тебя, но трусость не дает связаться с тобой каким-то иным способом. Боюсь, ты сильно разочаровалась бы, увидев меня сейчас, но я хочу попытаться и долго думала об этом (надеюсь, такие мысли неоднократно посещали и тебя тоже?). Мама видела твоего отца в городе, и он сказал ей, что ты закончила лечение и что СТАРАЯ ЛЮСИНДА ВОТ-ВОТ ВЕРНЕТСЯ. Она рассказала это за ужином, и я решила написать тебе письмо. Правда, не знаю, отправлю ли я его. Трудно думать сейчас, но я не хочу спать ночи (или дни) напролет, когда их осталось так мало и постоянно становится меньше и меньше. Мне хочется пережить как можно больше всего, и так многое еще надо попробовать. Мы ведь всегда во всем себе отказывали, были послушными девочками, постоянно поступали так, как от нас ожидали. Мы тренировались, и зубрили уроки, и старались все делать как можно лучше, и приходили домой вовремя. Понимаешь ли ты, что вся та наша жизнь служила лишь одной цели: наилучшим образом подготовиться к будущему? А сейчас его больше нет, разве это не РАЗОЧАРОВАНИЕ? Ха-ха. Такое вот противное слово, и НАДО УМЕТЬ ПОСМЕЯТЬСЯ НАД СВОЕЙ БЕДОЙ. Я с удовольствием посмеялась бы вместе с тобой. И если мы встретимся снова, я расскажу тебе, что никогда не была пай-девочкой, как считали все, включая тебя и Симона, а ведь вы вдвоем знали меня лучше всех в целом мире. Я обманывала себя и других, и есть причина, почему я сейчас такая. Я знаю, что люди говорят за моей спиной, и ты, пожалуй, тоже это услышишь, если еще не в курсе, но я хочу рассказать все сама. Не с целью оправдаться, просто мне хочется, чтобы ты меня поняла. ТЫ ЕДИНСТВЕННАЯ СПОСОБНА НА ЭТО. Мы на днях устроили вечеринку в бассейне, и это была моя идея. Мне хотелось плюнуть в душу Томми, поскольку он разрушил мне жизнь и теперь мне уже никогда не сбежать от него, я не осмеливаюсь даже написать об этом, но смогу объяснить позднее, когда встретимся. Я думала, это будет такая маленькая месть: пусть там пьянствуют, трахаются и смеются, но, Люсинда, Люсинда, Люсинда, сейчас я сожалею о своем поступке, поскольку это было НАШЕ место, а не его, и только там я всегда знала, кем была, и я разрушила все, устроила себе еще одно РАЗОЧАРОВАНИЕ.

Симон тоже пришел. Он думает, что по-прежнему любит меня, и мне приходится издеваться над ним, только бы он отстал. Ему больше незачем тратить время на меня. Между нами все закончилось бы рано или поздно, но сейчас он помнит только хорошее, потому что боится остаться один и верит, что я решение его проблем. Он заслуживает кого-то, кто соответствовал бы его желаниям, но это точно не я. Мне не нравится быть чьей-то, я хочу оставаться сама собой. Но мне все равно больно, потому что я по-прежнему люблю его и он один из лучших среди всех известных мне людей. Однако сейчас я должна отшить его так, чтобы он потерял всякую надежду на возобновление наших отношений. Лучше для нас обоих, если он это поймет.

Теперь у меня нет ни тебя, ни его. И я даже себя саму больше не узнаю. Не знаю, кто я в этом мире.

Мне немного легче на душе, когда я пишу тебе, словно я уже сейчас разговариваю с тобой. Проблема в том, что ты не можешь ответить, а мне пригодилась бы твоя помощь.

Я боюсь постоянно, поэтому не могу стоять спокойно ни секунды. Я разговаривала со Стиной, матерью Симона. Она священница, ты знала? Мне нужно было узнать, что, по ее мнению, произойдет, когда мы все умрем. Папа связался с Истинной церковью, и он абсолютно убежден, что я попаду в ад, если не окрещусь у них. Представляешь? Мой добрый, трусливый и не самый умный папочка напоминает чокнутого святого отца из ужастиков. Но мы хорошо поговорили со Стиной. Я ее обожаю. Ей удалось успокоить меня сразу по нескольким пунктам. Потом она еще сказала, что ей хотелось бы, чтобы я верила в Бога, а когда я спросила, хочет ли она, чтобы я оказалась на небесах, она просто рассмеялась и заявила, что я попаду туда в любом случае, но что мне будет легче здесь и сейчас, если у меня будет кто-то, к кому я могла бы обратиться. По-моему, это было бы прекрасно. Я с удовольствием обратилась бы к кому-то, в кого могла бы верить. Но, честно говоря, небеса представляются мне почти такой же угрозой, как и ад, поскольку при одной мысли о ВЕЧНОСТИ меня сразу охватывает паника и мне хочется блевать. Я надеюсь, что все просто закончится и наступит темнота, и ты не будешь знать ничего больше, и никогда впредь не возникнет потребности думать.

Мне кажется, сейчас я понимаю, почему ты не хотела больше видеться со мной, когда заболела. До меня это не доходило тогда, мне было грустно, я чувствовала себя обиженной и пыталась ненавидеть тебя, но сейчас я знаю, что значит, когда тебе вынесен смертный приговор, и мне не хочется, чтобы кто-то постоянно таращился на меня и пытался спасать.