Последняя комната

"Ну что ж, – подвёл итог своим размышлениям Николай – срочности в принятии каких-то решений или действий нет. Так что, надо всё ещё раз, на трезвую голову обдумать, взвесить и тогда уже на что-то решаться. "

На следующий день, в воскресенье Николай вновь взял в руки тетрадь Андрея Круглова и в очередной раз перечитал его записи. В общем-то, всё это время он мысленно возвращался к ним, ставя перед собой один лишь вопрос: что делать? А тут ещё этот наган с патронами, вообще уголовная статья. Здесь тоже не всё было так просто. Сначала он твёрдо решил избавиться от револьвера, но что-то, какая-то неведомая сила всё удерживала Николая от выполнения задуманного. Содержание воспоминаний Андрея Круглова заставляло осознавать: выполнение его просьбы – дело не только сложное, но и опасное, хотя, по идее, все лица, так или иначе причастные к этой истории, включая, разумеется, и чекиста Ротенберга, давно ушли в мир иной.

"Вот и получается – с одной стороны – на кой он тебе сдался, этот револьвер, лишняя головная боль и в перспективе – серьёзная проблема. А с другой стороны – вдруг да пригодится, мало ли, в какой ситуации придётся оказаться", – Николай сосредоточенно размышлял, автоматически потирая виски кончиками пальцев.

"Так что же делать? Искать этого полумифического Молодого Человека или выкинуть тетрадь в мусорное ведро и забыть о ней навсегда? Правда, можно ещё анонимно отправить записи Круглова в какой-нибудь музей, пусть учёные разбираются с этим делом. Хотя нет. Не будет там никто и ни с чем разбираться. Ведь существует давно определённая официальная версия событий лета восемнадцатого года в Екатеринбурге. Наверняка никто не захочет ставить её под сомнение, тем более пересматривать".

Сделав паузу в своих рассуждениях, Николай понял, что это, видимо, тот случай, когда слишком ясный ум только препятствует принятию правильных решений. Он переместился на кухню и, открыв один из настенных шкафчиков, достал бутылку своего любимого напитка, который ласково называл "Старик Кёниг" или просто "Старичок". Он, конечно, как истинно русский человек, принимал водку, но в принципе её не любил, считая напиток невкусным. Предпочтение отдавал коньяку, а также виски. "Старик Кёниг" был коньяком. Выпив, особо не смакуя, почти полбокала янтарного напитка, Николай закусил кусочком шоколада. В предвкушении расслабляющей истомы, он откинулся на спину мягкого фамильного стула и вытянул ноги. Теплота тут же начала разливаться по телу. За этот быстрый эффект он и отдавал предпочтение коньяку.

"И так, – вновь вернулся к своей проблеме Николай. – В любом случае, будет не лишне поближе познакомиться с тем, что известно и доступно широкой общественности о судьбе бывшего императора Николая Второго. Для начала надо поработать в какой-нибудь солидной библиотеке".

Николай не был авантюристичен по своей натуре. Больше того, он скорее был инертен и в меру ленив, но даже с его характером, последние годы рутинной работы в охране столь же бесцельное время препровождение в дни отдыха, так или иначе, вызывали у него накапливавшийся протест. Ведь он был человек далеко не глупый, в некоторых вопросах даже эрудированный, начитанный. А вынужден был фактически прозябать, не делая ничего полезного. И это в пятьдесят-то лет.

Одним словом, решение было принято. Он попробует как можно глубже изучить всё, связанное с трагической судьбой последнего Российского императора и его семьи, а при удаче, возможно, попробует что-нибудь узнать и о таинственном МЧ. Впервые за долгие годы Николай почувствовал овладевший им азарт и воодушевление. Он всё ещё полон сил и способен справиться с любой задачей. Довольный собственным решением, Николай пропустил ещё четверть бокальчика коньяку. Рассматривая в окно унылый пейзаж осеннего московского двора, он, как это иногда бывает, начал бубнить себе под нос, постоянно повторяя одну – единственную строчку из старой советской песни: "… и нам любое дело по плечу…"

Проснувшись на следующее утро непривычно поздно, Николай точно знал, чему посвятит этот понедельник 3 октября.

По-военному быстро приведя себя в порядок и позавтракав, уже через сорок минут он вышел из подъезда своего дома. Николай направился в библиотеку за новыми знаниями о старых делах, делах давно минувших дней. Ему посоветовал сосед по лестничной площадке, благообразного вида старичок – ученый, остановить свой выбор на библиотеке имени Рабиндраната Тагора. Она хоть и располагалась достаточно далеко, но была знаменита внушительным фондом. В ней можно было найти любую литературу и на любую тему.