Последняя крепость. Том 1

На опушку выбежала девушка, смуглая и черноволосая, в изодранном платье. Завидев поднявшихся ей навстречу из кустов стражников, она, вскрикнув от испуга, повернула было назад… но тут же бессильно опустилась на колени и закрыла лицо руками. Следом за девушкой, держась друг за друга, выбрели двое мужчин. Обоим было не меньше пятидесяти лет, оба оказались грязны и изваляны в листьях и древесной трухе — щедро украшенные свежими кровоподтеками лица этих двоих пропитывала тоска безрадостной предопределенности. Мужчины повалились в траву, лишь поравнявшись с коленопреклоненной девушкой.

— Вяжите колдунов! — взвизгнул Длиннорукий, аж подпрыгнув от возбуждения.

Последним из леса вышел тучный лысый старик в камзоле, когда-то добротном и даже щегольском, а сейчас — измятом и прорванном во многих местах. Он остановился поодаль от своих спутников, а когда к ним кинулись, обгоняя друг друга, стражники, вдруг басовито всхрипнул и, прихрамывая, припустил вдоль опушки. Сразу четверо, свистя и улюлюкая, бросились наперерез ему.

Появление Оттара, горделиво шагающего с топором на плече, в общей суматохе осталось почти незамеченным. Стражники, истомившиеся в долгой засаде, накинулись на вышедших на опушку людей с истинным остервенением. Приказ Гуама исполнялся с таким душевным подъемом, что, когда один из связываемых мужчин взбрыкнул слишком сильно стянутыми веревками ногами, его отдубасили так, будто он по меньшей мере зарядил кому-нибудь из стражников по физиономии.

По опушке пролетел отчаянный вой — это волокли обратно перехваченного в нескольких десятках шагов от места засады старика. Несмотря на возраст и тучность, старик яростно сопротивлялся. Четверо стражников едва справлялись с ним. И как только он, изловчившись, сумел свалить одного из них — на помощь воинам ринулись горожане, до этого только подбадривавшие служивых гневными выкриками. Но и тогда старик не сдался, а продолжал отбиваться, вопя и плюясь. Безнадежная его отвага передалась и троим его товарищам. Мужчины, уже крепко скрученные по рукам и ногам, принялись кричать и извиваться в траве. А девушка, длинно и пронзительно завизжав, вырвалась из рук того, кто держал ее сзади, и впилась ногтями в лицо подступавшего к ней с веревочной петлей стражника. На опушке поднялся невообразимый шум.

Оттар стоял в сторонке, наблюдая за происходящим устало и снисходительно — с некоторым даже презрением. Но, когда к нему подбежал запыхавшийся Гуам, северянин встрепенулся.

— А где Шикра, сэр Оттар? — заглушая вопли и визги, громогласно вопросил Длиннорукий.

— Это который Шикра? — подбоченившись, неторопливо переспросил северный рыцарь. — Такой тощий старикан ростом со сторожевую башню? Косматый, будто дворовый пес? Буркалы — во! Горят… И челюсть у него так далеко выдается вперед, что он может на ней без труда коромысло носить?

Видимо, рыцарь давно ждал, когда к нему обратятся, чтобы он рассказал, каким же все-таки способом ему удалось справиться со сворой грозных магов и превратить их в перепугано голосящую стайку жалких беглецов.

— Он, он, — закивал Длиннорукий Гуам. — Шикра — один в один описать его изволил, сэр Оттар. Он самый страшный колдун и есть. Ни в жисть к нему не подступились бы… ежели бы не королевская на то воля…

— Да чего там страшного-то? — пренебрежительно скривился Оттар. — Ну, долбанул он меня заклинанием — в страх хотел вогнать… хе. Так и я же кое-чего смыслю в магии-то. Не поддался. Потом чудище на меня напустил. Тут, признаться, пришлось малость попотеть…

Рыцарь небрежно стряхнул выступившие на кромке прореза на доспехе капли крови, выдержал паузу, которую тут же заполнил сочувственно-восхищенный вздох старшины стражников, — затем продолжил:

— Как с тварюгой справился, пошел дальше. Направление-то, откуда чудище вылезло, я сразу приметил. Крадусь, значит, и вижу…

Тут Оттар снова прервался, остро глянул поверх головы старшины и, приметив что-то, заговорил громче:

— Пятеро сидят вокруг костра. Дело ясное — колдуны. Потому как никому другому в этом лесу взяться неоткуда, да и сам костер — непростой. Угли тлеют, на углях в котле варево булькает. А дыма от углей нет! И варево пара не испускает. Только долго присматриваться мне не пришлось — этот… как его… Шикра — как вскинется! Не услыхал он меня, почуял. И сразу начал граблями своими вот так вот крутить…

Северянин замахал обеими руками, точно обороняясь от пчелиного роя. Шум на опушке между тем несколько утих. И прорезались один за другим несколько удивленных восклицаний.

— А я в него нож метнул. Ну и… утихомирил, — закончил Оттар. — Другие четверо какие-то слабенькие колдунишки оказались. Побрыкались малость, я кое-кому ума-разума вложил — и всего делов. Как миленькие из леса побежали. Я им сразу заявил: пойду позади. И ежели услышу — кто заклинание шепчет или еще какую пакость сотворить пытается, башку оторву. Вот и…

— Кто же вас, сэр Оттар, так потрепал? — раздался вдруг на опушке звонкий девичий голосок.

Старшина рывком обернулся и, узрев позади себя троих всадников, от неожиданности брякнулся на задницу.