время идет своим чередом. 15 лет минуло. Давно уже нет бабы Кати. Внуки ее выросли. И свалка выросла. До небес выросла. Господствует над городом как Змей Горыныч, слизывает своим ядовитым языком здоровье людей. Задумалось и начальство местное (оно уже не раз сменилось за это время). Как ни горит свалка, а мусор-то уже не помещается. Поэтому пришлось распорядиться новый мусорный полигон поодаль строить. И деньги на него выделили. А что со старой горящей свалкой делать, никто решить не берется. И надо, говорят, по закону законсервировать, да дорого. Наверное, дороже здоровья людей, ибо идет время, продолжают задыхаться горожане в ядовитом смоге и не борются уже за чистый воздух. БЕСПОЛЕЗНО!
Баллада о свалке
Жара, но не эта причина
Волнует, тревожит народ –
Вдыхает он вновь диоксины,
Что ветер со свалки несет.
В опасном дыму задыхаясь,
Давно пестовчанин живет.
Терпел, но однажды отчаясь,
Он смело к начальству идет.
Вопрос его краток и ясен,
Забота всего лишь одна:
Когда же нам свалку погасят,
Ведь свалка гореть не должна?
Обратно идет туповатый,
Пожалуй, и сам уж не рад,
Что выслушал витиеватый
О деньгах он длинный доклад.
Идет и понять он не может,
(Да кто же такое поймет)
Он думал — здоровье дороже –
Сказали, что наоборот.
Сказали, что деньги важнее
И нечего ими сорить
Сказали — начальству виднее
И дорого свалку гасить.
И все ж не понять пестовчанам
Как в дымной завесе им жить,
Закон ведь гласит изначально –
Немедленно надо гасить.
Так кто же разумно ответит,
Что будет со свалкою впредь
Со свалкой? Читайте в газете:
Горела и будет гореть!
Купил «Жигуль» водила
Купил «Жигуль» водила, как господин зажил
На все деньжат хватило,
А мусор в лес возил.
У дома всем на диво цветочки насадил,
На грязь смотрел брезгливо,
А мусор в лес возил.
Чтоб жить совсем красиво, он выбился из сил,
При галстуке ходил он.
А мусор в лес возил.
Проехать свалки мимо резон у дяди был –
На мусоре водила
Полтинник сохранил.
Что, будем жить красиво, как этот вот водила?
Экология души
Я сегодня устал, наводя чистоту возле дома.
Скоро праздник Христов — в чистый дом вербу я принесу,
А пока надо в лес отвезти на тележке полтонны
И свалить этот хлам под деревьями в ближнем лесу.
Хорошо, что темно, я тележку везу воровато,
Чтоб никто не узнал, что такой я поганый в душе,
Чтоб никто не сказал: «Ты — Свинья!», как мне крикнул когда-то
За окурок мужик из окна на втором этаже.
Мусор вывалил я у тропы под высокой березой…
Вздрогнул лес… прошумел, прошуршал…
А с березы потек… нет, не сок, а березовы слезы,
Чей-то жалобный крик… леса то простонала душа.
И внезапно прозрев, я пред лесом упал на колени
И прощенья просил у деревьев и звездных небес,
Но печально и холодно звезды мне в душу глядели
И стоял, не откликнувшись с горьким презрением лес…
Памятник. Исповедь грешника
Э
ту историю я услышал от своего друга, с которым мы вместе работали в НИИ в Твери. До этого Владимир Николаевич (я его звал просто Владимир) жил в небольшом городке Новгородской области и часто ездил в Тверь по своей прежней работе.
Он много рассказывал о своей малой родине, о замечательной природе, красоте ее лесов, уникальных грибных и ягодных местах и особенно о рыбалке, благо озер на его родине было предостаточно, а рыбы… и он проводил рукой по горлу.
Я, также заядлый рыболов, однажды не выдержал и на его предложение порыбачить в его родных местах, ответил согласием. И не пожалел.
Разве есть еще какое другое наслаждение и отдохновение от работы сравнимое с ужением рыбы на каком — нибудь глухом озере, созерцанием дымящегося костра, тихой русской природы, дающих ощущение необыкновенного отдыха и полнейшего отрешения от забот прозаической городской жизни.
А еще разговоры у вечернего костра, которые почти всегда сводятся к воспоминаниям и различным случаям из жизни рыболова.
Вот у такого костерка я и услышал эту удивительную историю.
А причина для этого интересного, затянувшегося до ночных звезд, разговора была на первый взгляд очень малозначительная. Всего-то навсего старая покоробленная пивная бутылка из зеленой пластмассы, коих валяется превеликое множество на обочинах наших многострадальных дорог. Эту бутылку я увидел у Владимира в багажнике, куда сунулся за какой-то нужной мне вещицей. Как хлам, я выбросил ее в кучку остального мусора, чтобы потом его уничтожить.
Надо сказать, что мы никогда не мусорили на природе и при отъезде всегда оглядывали оставляемое нами пространство, чтобы убедиться — не нарушили ли мы природную целостность какими-нибудь атрибутами городской цивилизации в виде бутылок, пакетов и прочее. Так привыкли. Да и характер работы, ее экологическая направленность, исключала другие варианты. Особенно ревностно относился к порядку в лесу Владимир.