Последняя, кто умела лгать (СИ)

— Я приняла решение. Я выбрала, кого убью во время ритуала.

— Умница.

Он растворился в воздухе. Гермиона осталась один на один со своим тяжелым решением.

Она сидит по правую руку от своего Лорда, пока в нескольких метрах посреди гостиной, Долохов и Роули развлекались с каким-то несчастным. Тот уже, практически, истёк кровью, но ещё дышал. Пожиратели резвились со своей жертвой, веселясь от всей души. Гермиона безучастно смотрела на это представление, желая, как можно скорее, убраться отсюда. Лужа крови практически добралась к её ногам, а запах смерти ударил в нос.

— Я вижу, что тебе скучно, — обратился к ней Тёмный Лорд. — У меня есть для тебя подарок. Амикус!

— Мой Лорд, — мужчина подбежал к Реддлу.

— Приведи их. А вы, — он обратился к Антонину и Торфинну, — уберите этого. Сейчас у нас представление будет.

Полуживого мужчину выволокли из гостиной. Повисла пугающая тишина и внезапный крик заставил сердце уйти в пятки. Что-то очень глубоко в душе закололо, потому что крики задевали каждую струну в сердце. Амикус тащил упирающегося мужчину, пока его сестра — Алекто Кэрроу — волокла женщину. Гермионе хватило доли минуты, чтобы узнать этих людей. Сердце начало пропускать удары, а глаза вмиг стали пустыми. Джин и Томас Грейнджеры смотрели на свою дочь глазами, в которых блестел страх.

Из последних сил, Гермиона сдержала себя, чтобы не сорваться с места. Она точно знала, что на неё смотрит Волан-де-Морт. Смотрит и ждёт, какой будет её реакция. Он проверяет её. Гермиона еле слышно сглотнула, прокашлялась и попыталась сохранить невозмутимое лицо. В другом конце гостиной стоял Северус, который молча наблюдал за происходящим.

— Я решил пригласить твоих родителей к нам на огонёк, — зашипел Лорд. — Как смотришь на это?

— Вы весьма великодушны, мой Лорд, — Гермиона слабо улыбнулась. — Я думала, что Вы не находите общество маглов интересным.

— Ты знаешь, что я больше всего ценю в своих подчинённых?

— Верность и преданность?

— Да. Но больше всего я ценю трезвость ума. Я считаю, что нет ничего лучшего, чем способность отключить в себе свои эмоции. Очень жаль, что в тебе я так и не смог оценить это качество по сей день. Поэтому, — он перевёл взгляд на Кэрроу, — Амикус, приступай.

Пожиратель отшвырнул от себя мужчину и достал из кармана волшебную палочку. Внутренности Гермионы сжались до невозможности, а ком подступил к горлу. Она смотрела на отца, который молил своего палача о пощаде. Ей хотелось тут же оглохнуть и ослепнуть, лишь бы не видеть и не слышать всего этого. Девушка попыталась себя приготовить к тому, что сейчас на мрамор прольётся кровь родителей.

— Авада Кедавра, — смертоносный луч сорвался с палочки Пожирателя.

Она даже не знала, какое чувство разбило её первым. Что это было: ужас, страх, боль, отчаяние? Невозможно было понять. Ногти впились в подлокотники, несколько сразу же сломались. Кровавые струйки стекали по стулу, но она даже не обращала на это внимание. Желание сорваться с места боролось с желанием запустить Непростительное в Амикуса.

— Алекто, прошу.

— Авада Кедавра.

Тело миссис Грейнджер повалилось рядом возле тела мужа. Гермиона даже не успела понять, что случилось. Ей понадобилось несколько минут, чтобы осознать, что только что на её глазах убили родителей. Вот так, без лишних слов. Ни одной слезы, ни одна мышца не дрогнула, пока внутри все разрывалось на части. И без того выжженный, мир гриффиндорки рухнул. В душе образовалась огромная дыра, размером в целую Вселенную. Губы дрожали, пока на лице застыла слабая улыбка.

— Как ты, Гермиона? — ухмыльнулся Реддл.

— Спасибо, мой Лорд. Я в порядке.

Отстранённость голоса пугала, пока глаза безотрывно смотрели на тела родителей. Парализующая боль проникла под кожу, стремительно разносилась по каждой клеточке. Слёзы встали где-то в горле, пока Гермиона не позволяла им проступить на глаза. Пока все Пожиратели заливались безумным смехом, только Северус видел то, что происходит внутри гриффиндорки. Если кто-то допустил мысль, что девушка — бездушная тварь, то они полные идиоты. Гермиона продемонстрировала своему Лорду безупречную трезвость ума, пока, сидя на стуле, ломала себя полностью.

========== Глава 3 ==========

Этот рассвет последний перед тем, как что-то кардинально изменится в её жизни. Гермиона крепко обняла себя, закутавшись в красную простынь. Впервые ей хотелось закрыться в своей спальне, не выходить за её пределы и просто перемотать этот день. Покалывания в груди отвлекали от грустных мыслей. Глаза медленно рыскали по мрачной комнате, натыкаясь на какой-то предмет: долго вглядывались и снова переключались на что-то другое. Она даже попыталась взяться за книгу, но вскоре та полетела в камин. Всё же, найдя в себе какие-то силы, девушка оделась и спустилась на первый этаж. Сегодня ей этот путь показался намного дольше, чем обычно. Каждая ступенька стала сродни действующего вулкана — небрежный шаг и ты — обугленный труп.