Последняя, кто умела лгать (СИ)

Тело зельевара повалилось на поверхность стола. Глухой удар тела мужчины разнёсся раскатом грома в её голове. В её сердце. В её душе. Умолкли все тревожные звуки ночи, умолкла и Гермиона. Словно проклятая смотрела на то, как вытекает кровь из-под тела Северуса. Дрожащая палочка потянулась к первой струйке, кончик древка окрасился в кровавый цвет. Первой стала Пэнси. Пожирательница коснулась оголённого предплечья брюнетки, вымазывая его Первой кровью полуночи. Метка медленно проявляется на девичьей коже. Гермиона точно знала, что чувствует слизеринка: жжение в руке, ком в горле, сильное головокружение. Она подошла по очереди ко всем, проделывая одни и те же действия. Из зеркал за ней следили уже две пары глаз: Джинни и Северус. Гермиона прячет глаза, старается закончить как можно быстрее.

— Мортмордре! — вскрикнула девушка, встав посреди трапезной.

Чёрные метки запылали на руках новообращённых Пожирателей. И на руке самой Гермионы, откуда ещё продолжала вытекать кровь. Будь это в любой другой день — Северус обязательно залечил бы рану девушки. Но больше этого не произойдёт.

— Поздравляю вас, — послышался голос Лорда. — Это самая памятная ночь вашей жизни. Думаю, что вы можете идти. Завтра нас ждут великие дела. Милые дамы, вы тоже можете быть свободны. Я хочу поговорить с Гермионой.

Усталый взгляд Пожирательницы обратился к своему Лорду. Тот сидел точно в таком же положении, как и до начала ритуала. Гермиона слабо улыбнулась — слёзы успели уже высохнуть, но руки всё так же дрожали, а голова разрывалась от несносной боли.

— Умница, девочка.

— Благодарю, мой Лорд.

— Признаться, в какой-то момент я думал, что ты не справишься, но ты приятно удивила меня.

— Ради Вас - всё что угодно, мой Лорд, — она опустилась на колени перед Реддлом.

— Иди, тебе нужно отдохнуть. Ритуал отобрал слишком много сил у тебя.

— Доброй ночи, — прошептала Гермиона, удаляясь из столовой.

Она медленно ступала шаг за шагом, поднимаясь к себе в спальню. Перед глазами всё ещё был мёртвый Северус, кровь которого стала чернилами для меток. Переступив порог комнаты, она отшвырнула мантию в сторону. Теперь в эти стены никто не зайдёт, потому что не осталось больше людей, которым это позволено. Никто больше не принесёт ей книги и не оставит их на прикроватной тумбе, пока она спит под снотворным. Никто не залечит её кровоточащие раны, пока она говорит, что всё хорошо. Никто не просидит с ней всю ночь и при этом даже словом не обмолвится.

Гермиона легла прямо на пол, закрыв тяжёлые веки. Игнорируя головную боль, она улыбнулась. Ведь так она давила в себе слёзы. Об этом знал только Северус, только он понял все эмоции Гермионы в тот момент, когда сердца её родителей перестали биться.

— Ты ответишь за это, Малфой, — прошептала гриффиндорка. — Сердце твоей матери бьётся, только потому что я ему позволила.

Неизвестно, сколько она пролежала вот так, но тело успело замлеть. Пересилив себя, Гермиона встаёт и направляется к шкафу. Гневно швыряет платья в сторону, открывая взору зеркало. Но с той стороны на неё смотрит лишь разбитая девушка, которая сдерживает в себе сокрушительные злость и ненависть.

— Ну что? — обращается сама к себе. — В этой игре проиграет самый слабый? Поздравляю тебя, Гермиона, ты слабачка. Ты проиграла.

========== Глава 4 ==========

— Ты ведь любил снег, — шепчет и садится на холодную землю. — Он для тебя, мой милый друг.

Пушистый снег приземляется крупными хлопьями. Красные розы выделяются ярким пятном на снежном покрывале. Гермиона сидит перед могилой Северуса, не позволяя себе плакать. Только разговаривает в пустоту, чтобы хотя бы на секунду отделаться от гнетущего чувства одиночества. Она старается себе представить, что это очередной кошмарный сон, что сейчас в её покои ворвётся Снейп и вытащит из этой пучины сна. Но проходят минуты, а девушка всё так же видит перед глазами мраморную плиту с именем зельевара.

Отворачивается от надгробия, переводит взгляд в сторону, но легче от этого не становится. Ещё одно надгробие, в метре от этого, со знакомыми инициалами. Это могила Джинни Уизли. Гермиона похоронила их рядом, только с разницей в пять лет. Тогда она тоже не позволила себе расплакаться, но на плече чувствовалась сильная мужская рука. А сейчас чувствуется лишь горечь утраты. Гермиона касается губами холодного мрамора и уходит, не оборачиваясь. Аппарирует отсюда и знает, что вернётся на это место очень скоро.

Она прибывает в поместье на рассвете и не решается зайти. Остаётся на улице, расхаживая по бескрайним владениям. Головная боль не утихла ещё с момента начала ритуала, сильная дрожь в руке. Это всё исправимо, и будь Северус жив, то он бы помог Гермионе с этим справиться. А так она просто игнорирует это всё, пока кто-то не дёргает её за мантию.

— Дрянь! — Малфой больно ударяет по лицу. — Какого хуя ты выбрала Северуса? Тупая ты шлюха!