Последняя любовь Екатерины Великой

Не успела Екатерина поахать как бабушка, пришлось вздыхать по-матерински. Из Парижа сообщили, что ее побочный сын от графа Орлова граф Алексей Бобринский пустился во все тяжкие и наделал немыслимые долги. Не оплата долга за нерадивого сынка расстроила государыню, а то, что тот никак не оправдывал надежд. Нет чтобы делать карьеру и проявлять себя мудрым политиком (конечно, она не надеялась на трон для незаконнорожденного сына, но прочила ему очень многое), Алексей вел жизнь откровенного разгильдяя!

К Гримму немедленно полетела депеша с просьбой оплатить долги оболтуса и взять его под строгий контроль. От самого Алексея требовалось тотчас прислать покаянное письмо с подтверждением осознания своего неблаговидного поведения и обещанием, что такое не повторится.

У императрицы были поводы для головной боли…

У Кременчуга, наконец, начинались владения, которыми распоряжался генерал-губернатор Григорий Александрович Потемкин. Все шло как обычно, галеры пристали к берегу, на котором, правда, ничего особенного не было видно. Но все решили, что Потемкин просто собрался расположиться на пикник, хотя до обеда еще далеко. И вдруг…

Среди сопровождавших Екатерину у большинства либо подкосились ноги, либо сердце упало в пятки. Не успели все сойти на землю, как впереди послышалась пушечная стрельба, а из облаков порохового дыма вылетели одна за другой казацкие сотни! Лава рассыпалась по степи, явно окружая свиту.

Не в силах вымолвить и слова, Екатерина скосила глаза на Потемкина и увидела, что тот с удовольствием наблюдает эту атаку. Вот оно что! Это просто выдумка князя! Государыня приосанилась, догадываясь, что таким способом Потемкин брал на испуг множество тех, кто доставил ему неприятности в Петербурге. Рука князя легла на руку государыни:

– Не беспокойся, матушка. Это игрища такие.

– А я и не боюсь. Только мог бы пораньше сказать, едва ведь не обделалась, – шепнула ему на ухо императрица.

Если честно, то было отчего, – казаки на полном скаку с саблями наголо и сумасшедшим гиканьем подлетели к онемевшим придворным и иностранцам, по команде подняли своих коней на дыбы и вдруг так же неожиданно ловко перестроились в плотные ряды и оказались по сторонам толпы разряженных людей, полетели дальше по берегу реки. Все еще слышались команды, повинуясь которым казаки снова перестраивались, чтобы промчаться перед приходившими в себя гостями уже строем.

Екатерина блестящими глазами смотрела на окружающих, которые с трудом переводили дыхание. Она не сомневалась, что многим из них надобен по крайней мере платок, чтобы отереть пот со лба, если не большее.

Послышался голос насмешника Нарышкина:

– Потемкин, чтоб тебя! Изволь теперь всем выдать по новым штанам!

Князь, сверкая единственным глазом, будто в смущении, разводил руками.

А Екатерина сжала его руку:

– Ну, батенька, потешил! Ну уж угодил.

– То ли будет, матушка… Сейчас парад гусарских полков смотреть будешь или правда кое-кому надо штаны поменять?

– Отпущу тех, кому водички глотнуть не мешало бы, на галеры, через час соберемся.

Нарышкин закричал, размахивая руками:

– Пошли штаны менять!

Чтобы остальным не было обидно, государыня тоже вернулась на свою галеру и от души там посмеялась, но не столько над шутками Нарышкина, сколько над тем, как перепугались «несуществующих» казаков недоброжелатели Потемкина.

– Ох и выдумщик ты, князь! Кабы просто строем прошли, не то было бы! А так страху-то, страху нагнал!

После действительно проходили в парадном строю те же казаки, гусары, егеря…

И тут государыню ждало еще одно приятное известие – прибыл долгожданный австрийский император Иосиф и уже ехал по проселочной дороге в их сторону. Это был подарок для Екатерины, уже начавшей беспокоиться, что император не рискнет присоединиться. Государыня приказала срочно подать карету и отправилась навстречу.

В тот же день Потемкин умудрился привлечь императрицу и императора к… строительству! Они вместе с самим князем заложили церковь на месте будущего города. Екатерина старательно замешивала раствор, а Иосиф выкладывал кирпичное основание, выслушивая указания Потемкина. Князь тоже не остался в стороне, он лично водрузил закладную плиту на это основание.

– Как город-то называться будет, Григорий Александрович? – поинтересовался австрийский император. – Должен же я внукам рассказать, что закладывал.

Потемкин спокойно пожал плечами, отряхивая свой костюм:

– Екатеринослав.

Государыня замерла. Вот это подарок! А князь продолжил:

– Теперь, ежели что рухнет или плохо построится, нас обвинят…

С немалыми трудностями миновали пороги, хотя Потемкин приказал заранее взорвать несколько особо опасных скал. А что ж делалось в давние времена, когда и ладьи были не в пример слабее, и вокруг степняки со стрелами на тугих луках… Не у одного придворного мелькнула такая мысль, многие невольно оглядывались вокруг.