Последняя любовь Хемингуэя

А что он может иметь с Адрианой? Конечно, лучше о такой перспективе вообще не думать. Но прикинуть можно. Прежде всего, он старше ее на тридцать лет. Здоровье подорвано пьянством и потрясениями, которых у него было достаточно в жизни. Первое время, они будут счастливы. Но эйфория любви быстро пройдет. У графини свои интересы, связанные с аристократической средой и воспитанием. Ей разгульная жизнь Хемингуэя быстро надоест. К тому же, Хемингуэй пока с ней ласков и податлив. Но потом он начнет показывать свой необузданный нрав, – от природы никуда не уйдешь. А это, конечно, не понравится итальянке. Она ему измотает нервов больше, чем все прошлые четыре жены, в том числе и она, вместе взятые. А потом бросит его изможденного жизнью, морально выхолощенного, не способного связать пару слов на бумаге. Мэри видела подобные браки, и Чарли Чаплин ей не пример. Итальянке нельзя доверять такого человека, как Хемингуэй. Мэри твердо решила бороться за своего мужа.

Но что она будет иметь в результате борьбы за Хемингуэя? В случае победы над соперницей? Продолжать купаться в лучах славы Хемингуэя. Этого мало. Она должна остаться в истории верной спутницей и спасителем Хемингуэя. Довести его до вершины славы, например, нобелевского лауреата. Все известные люди твердят, что он давно заслуживает такой премии. Но политики из нобелевского комитета, находят что-то негуманное в его произведениях. Обыкновенное недоброжелательство. Новый роман вряд ли потянет на эту премию. Мэри, как журналист, понимала его художественную ценность. Надо помочь ему написать новое произведение, настроить на такую работу. Но как? Снова через Адриану? Не хочется. Она сделала свое дело, вдохновила его на книгу и теперь может уйти в тень. А лучше в туман воспоминаний. Она постарается сама настроить его на большую работу, на получение этой престижной премии. Цели надо выбирать громадные, даже недоступные. Так интереснее жить и получаешь больше удовлетворения от жизни.

Своим американским умом прагматика Мэри непроизвольно проецировала далекое будущее для себя. Хемингуэй покинет этот бренный мир раньше ее. Прости господи, что такие подлые мысли приходят в голову! Но Хемингуэй своим поведением довел ее до таких мыслей. Объективно должно произойти это так, если не случится что-то экстраординарное, и ей придется уйти раньше со света. Но это в только трагедийном случае. Она бережно относится к своему здоровью. А вот Хемингуэй, наоборот, наплевательски, и у него целый букет разнообразных болезней, некоторые из них прогрессируют. Например, сахарный диабет, анализы крови становятся все хуже и хуже. Психика совсем разболтана.

Так вот! Хемингуэй написал несколько книг, которые забросил в свой сейф и при жизни не собирается публиковать. После его кончины – кощунственно об этом думать, но надо реально прикидывать будущее, она эти произведения опубликует. Все правильно, она же останется душеприказчицей его нереализованных планов, в том числе и неопубликованных произведений. К неплохому нынешнему состоянию Хемингуэя, она присоединит еще состояние, созданное на его памяти. Перспективы стать распорядительницей материального и духовного состояния Хемингуэя чрезвычайно взволновали ее. Она сможет создать себе хороший имидж продолжательницы творческого наследия Хемингуэя.

Да, Мэри должна бороться за Хемингуэя. Игра стоит свеч. Нельзя отдавать его другой. Ни в коем случае! Иначе, для нее наступит жизненная трагедия. Она останется бледным следом в жизни Хемингуэя. Такого Мэри не допустит. У нее гибкий ум, неплохой жизненный опыт, американская деловая хватка. Она должна остаться в мировой истории не только последней женой Хемингуэя, но и последней любовью. Сложная задача, но она обязана, ради себя и Хемингуэя, воплотить ее в жизнь. Ставку, где призом является Хемингуэй, надо выиграть! Теперь это Мэри осознала полностью.

Она вытерла следы слез на глазах, припудрила морщинки, переоделась. На ней был новый, недавно купленный, халат.

Хемингуэй пришел поздно. Мэри не ложилась спать, ждала его. Хемингуэй это понял, вернее, знал, что Мэри будет его ждать, и внутренне приготовился к неприятному разговору. Но, к его удивлению, разговор начался мирно.

–Проводил Адриану? Не оставил ее посредине холодной улицы? – Мэри, даже, улыбнулась мужу.

–Проводил до самого дома. – Ответил Хемингуэй, несколько удивленный участливым тоном жены по отношению к Адриане.

–Ребенка надо беречь. – Шутливо-назидательным тоном продолжала Мэри.

Вот здесь-то засмущался Хемингуэй, и ему показалось, что он покраснел от слов Мэри, если он вообще мог смущаться и краснеть. Он давно забыл о таком чувстве.

–Ты права, она еще ребенок. – Он, выжидательно, посмотрел на Мэри, не думая отделаться пустяковой фразой.

–К сожалению, она уже взрослый ребенок. Ты, наверное, замерз. Дать тебе вина?

К удивлению Хемингуэя Мэри говорила о постороннем, словно не обижаясь на его холодное отношение к ней сегодня.

–Виски. Оно лучше согревает.

Мэри пошла на кухню и вскоре появилась с рюмкой и бокалом.

–Я тоже выпью, только вина.