Последняя любовь. Плен и свобода

Народ зашевелился и стал подсаживаться поближе к столам. Из дальнего конца зала быстрым шагом вышел Алиен и подошёл к столу. Его место было во главе по правую руку от Баст. Справа от него сидела черноволосая девушка с голубыми глазами.

Все смотрели на Властителя крепости и ждали, когда он начнёт трапезу. Рабыни расставляли пустые тарелки перед каждым сидящим, а вот ножей и вилок опять не дали.

Она заметила, что столовыми приборами Сетты не пользуются. Рядом с каждой тарелкой воина лежал нож или кинжал – их рабыни не подавали на стол, каждый Сетт вынул его из-за пояса.

Алиен не спеша вытащил свой кинжал из ножен и начат трапезу. Сначала он разделал большую тушу неизвестной птицы и разделил её между, как впоследствии поняла Баст, людьми его Дома. Самый лучший кусок он положил на тарелку Старца, и тот принялся неспешно разделывать его своим ножом, отделяя мясо от костей.

Кошке тоже достался неплохой кусок, который воин мелко нашинковал на маленькие кусочки на её же собственной тарелке. То же самое он проделал с кусками птицы для голубоглазой наложницы и Одэль. Не обделив и себя. Трапеза началась. Все ели, приносили новые блюда, убирали недоеденные остатки еды.

Как поняла Баст, женщины вообще не имеют права брать что-либо с тарелок, всё идет от господина – главы дома, мужа и отца. Он раздаёт блага, почести и лучшие куски.

Баст это взбесило, поэтому она опустила свои глаза и, сделав вид, что её ничто не удивляет, начала есть кусочки мяса пальцами. Вилок, как видно, на этом космическом корабле не было вовсе. Её рабыни услужливо подставили ей маленькие мисочки с соусом. Пират наполнил кубок виноградным соком. В общем-то, её обслуживали по полному разряду. Поэтому немного подкрепившись, она стала оглядываться по сторонам и остолбенела.

Кусок застрял у Баст в горле – она встретилась с голубыми глазами Риверна. Он подмигнул ей и послал воздушный поцелуй.

Как брат Алиена, он сидел во главе другого стола с такими же, не менее богатыми Сеттами, как и за её столом. Девушка была покрыта снежно-белой шёрсткой, и если бы могла побледнеть от страха, она бы это сделала. Его глаза смотрели на неё с ненавистью и желанием. Она ясно прочитала в них желание убить её, но прежде – наиграться и натешиться вволю. Что ж, пока он далеко, ей не о чем беспокоится.

Привлеченная вниманием Риверна, Баст, не заметила такой же, а может быть ещё более ненавидящий взгляд наложницы, что сидела напротив неё. Та переводила взгляд с неё на Алиена, который не замечал ничего, кроме переполненной тарелки девушки – та почти ничего не ела.

Он оказывал ей такие же знаки внимания, как и фаворитке, подкладывал на тарелку лучшие куски, но так и не смог вызвать её интереса. Девушка также вяло и безрадостно ковыряла еду.

Зато старик работал ножом, как золотоискатель киркой: он вскрывал им кости, вынимал из них костный мозг и непрестанно смолил свою «козью ножку», при этом, не забывая поглядывать по сторонам единственным глазом. Он видел и ненавистный взгляд черноволосой наложницы, и ложнодружелюбное подмигивание весельчака. Также от него не укрылось настроение Алиена, когда тот заметил незаинтересованность девушки в его знаках внимания.

Для молодого воина трапеза прошла в унынии, а вот старик веселился вовсю.

***

Риверн смотрел жадным взглядом с противоположного конца стола на девушку-кошку. В последнее время он чувствовал себя неважно: не хотелось ни есть, ни пить, ни развлекаться. Он в тоске бродил по станции в надежде увидеть её снова. Однако встретить девушку можно было только в обеденное время в главном зале – вредный старик зорко охранял её, нигде больше она не появлялась в одиночестве.

И Риверн страстно смотрел на неё издалека, как ребенок смотрит на желанную вещь, высоко стоящую на шкафу, которой ему строго-настрого запретили играть взрослые. Риверн не забыл холодный взгляд девушки, волны ненависти и отвращения, которыми его окатывал взгляд зелёных глаз. А также то презрение, с которым она отвергла его предложение. Её взгляд преследовал его во сне, чудился в коридорах, в залах крепости. Сетт хотел поиграть с ней, ему хотелось добраться до неё и в своей жадности насладиться её страхом. Он жаждал сжать в своих руках её голову, лицо, с которого смотрели эти глаза, и сжимать всё сильнее и сильнее. Она зажгла в нём неутолимый огонь, сжигавший его, разъедавший его внутренности.

Но всё, что он мог, это смотреть на неё издалека, терпеливо, как паук, ожидать своего часа. Он верил, что когда-нибудь ему представится шанс, и они останутся с ней наедине.

У него хватит терпения дождаться этого часа.

***

«Бои Без Правил… Я всё равно туда попаду», – сморщила носик Баст, сидя перед зеркалом, подперев лицо обеими руками. Девушки-рабыни вынимали заколки из её волос и причёсывали.

Слухи, индейские барабаны, сарафанное радио… Предположения и сплетни множатся и разрастаются, как круги на воде.

В основном их разносят слуги. А в особенности, служанки. Маленькие, хитрые, двуличные засранки, вечно всё вынюхивающие, подсматривающие и подслушивающие.