Последняя лошадь

Может оттого, что оружие выдавали не по призванию, а по степени тяжести, как в наказание. Ну, командирам по результатам стрельб тоже выдали – кому «несоответствие», кому очередное звание с задержкой на полгода и прочее. А я как красная тряпка для всех: «Ведь можете, товарищи, когда захотите, есть же у вас пример!» – Пашка смешно скопировал выступление Ильича, чуть картавя и подняв ладонь в сторону надвигающегося коммунизма.

– Ну, а дальше?

– Чего дальше… Раньше позволяли репетировать в Доме офицеров. Из-за этого нет-нет, да пропускал наряды, в которые ходили пацаны. Они, естественно, косились – сачок. По праздникам выступал на концертах с жонглёрским номером. После тех стрельб мои отцы-командиры запретили ходить в ГДО. Вместо этого – из наряда в наряд. А что это за жонглёр без репетиций! Втихую брал с собой в караулку и на посты мячики. То и дело ловили за этим занятием. Очередные внеочередные наряды за залёты. То сортир мыть, то на кухню, то охранять склады ГСМ, чтоб «служба мёдом не казалась». В промежутках – стрельбы. Я там опять за своё. Коса на камень. Вроде хвалить должны, а они дрючат. Сначала натравили сержантов. Те строевой давай доставать. А я ходил, как в роте почётного караула. Пойди прицепись. Ну, никак! Тогда подключились «деды». Я-то уже «черпаком» был, тоже не салага. Да и «деды» были нормальными. Так – попугали, даже потолкались для дела, видят, ни хрена не получается, отстали. А у меня даже злость с азартом появилась – кто кого! Школа-то Захарыча!.. Скосило меня другое: узнал об очередном романе моей Валентины. Вот тут у меня из-под ног земля и ушла. Сломался… Через неделю пришёл в штаб дивизии с заявлением отправить меня в Афган. Там сначала послали даже дальше того места, куда я просился. Я их припугнул, мол, тот проверяющий из Главпура оставил мне телефон – пожалуюсь. Тут же подписали и отправили на переформирование в ГСП с ещё парой десятков ребят-добровольцев… Попал я в первый мотострелковый батальон восемьсот… неважно какого отдельного мотострелкового полка… – Пашка замолчал. Пауза затянулась…

– Пострелять-то пришлось? – Венька оторвался от баранки, откинулся в кресле машины и с любопытством замер, ожидая продолжения рассказа.

– Пришло-ось… – вернувшись из воспоминаний, с явной неохотой отозвался Пашка. Он долго жевал губы, трогал нос, пытаясь избавиться от назойливой пушинки, решал – продолжать, не продолжать…