Последняя луна осени (СИ)

Тюк! – два куска дерева упали по обе стороны от колоды.

- А про тебя люди говорят, что ты поймал банду гномов два месяца назад, - глухо сказал он, и по голосу его нельзя было понять, осуждает он Энмора или нет.

- Неправду говорят, - сказал Энмор. – Я никого не ловил. Просто околдовал их, и они сами сдались властям.

- Ловко, - оценил Тогрон, и тут же точным движением расколол чурбак. - Так какое тебе дело до меня и моей кобылы?

- А такое мне дело, - ответил Энмор, - что такая беда не только у тебя стряслась. Кто-то сегодня ночью перерезал столько скота, что целую деревню накормить можно. И сдаётся мне, что своей кобылы ты больше не увидишь.

Тогрон опустил руку с топором и медленно обернулся к Энмору.

- Я ничем тебе помочь не могу, волшебник. Я искал пони всё утро, но без толку. Да и какой тут толк – дождь смыл все следы.

- И ты даже не видел чего-то странного? Или кого-то?

Вести разговор через изгородь Энмору не нравилось, но тут уж ничего не поделаешь: войти во двор к гному без приглашения – непростительная глупость. А Тогрон между тем не торопился отвечать, и по его непроницательному лицу было невозможно угадать, хочет он впускать Энмора или нет.

Наконец Тогрон поднял руку, снял с головы повязку и откинул со лба мокрые от пота волосы, а потом повернулся к волшебнику:

- Заходи. Собирается дождь, так что поговорим внутри.

Энмор не сразу ответил, потому что в тот момент все мысли о жертвоприношении вылетели у него из головы. Повязка скрывала горизонтальную полосу синего цвета, вытатуированную над кустистыми бровями гнома. Эта метка объясняла, за что Тогрона изгнали сородичи.

Гном был убийцей.

Тогрон взял ведро с водой, что стояло у стены дома, и вылил всю воду себе на голову, так что Энмора передёрнуло от холода. Довольно покряхтывая, Тогрон натянул на себя рубаху, отворил низкую дверь и вошёл в хижину. Энмор последовал за ним. Проходя через дверь, он нагнулся, и всё равно врезался плечом в косяк, да и изнутри ему пришлось стоять, наклонив голову – потолок в хижине был низкий. Комнатка всего одна, и убранство скромное – печь, лежанка, стол и пара табуреток.

- Значит, так, - заговорил гном, садясь за стол. – В деревушке люди всякое обо мне болтают. Но ты можешь не сомневаться, что вот тут, - он ткнул пальцем себе в лоб, - все шестерёнки на месте, и крутятся как надо. Я не убивал свою Турмалинку, и корову Навлада не уводил.

- Я и не думаю, что ты в чём-то виноват, - ответил Энмор. Как и всё, что он всегда говорил, это было чистейшей правдой: уж кого-кого, а гнома было невозможно представить поклонником демонического культа.

Тогрон продолжал недружелюбно смотреть на него.

- В Гильдии не нашлось кого-нибудь постарше, что ли? – проворчал он. – Или тебе больше не поручают серьёзных дел после той заварушки в столице?

- В Гильдии не знают, что я здесь, - сухо ответил Энмор. – Ты расскажешь, наконец, что произошло, или мы так и будем обмениваться любезностями?

- Рассказать-то расскажу, - протянул Тогрон, продолжая сверлить Энмора взглядом чёрных, как маслины, глаз, - но я как-то не привык ждать хорошего от вашей братии.

- Моей братии? Ты имеешь в виду волшебников или людей?

- И людей, и волшебников… Как я уже сказал, голова у меня в порядке. И я знаю, что тот, кто увёл у меня Турмалинку, был человеком. А может, и волшебником, - Тогрон резко хлопнул ладонью по столу и поднялся на ноги. – Ладно, пойдём.

Очевидно, гном очень хорошо ухаживал за пони: в стойле было чисто, пол устлан свежей соломой, в кормушке аккуратно сложено сено, поилка полна воды. На стене висели седло и стремена – добротные, сделанные умелыми гномьими руками. А вот уздечки не было – похититель надел её на пони, прежде чем увести.

- Ему потребовалось бы время, чтобы взнуздать пони, - заметил Энмор.

- Да, - мрачно кивнул Тогрон, - и можешь поверить мне: незнакомцу, да ещё и с дурными намерениями, Турмалинка не далась бы просто так. Она начала бы ржать и бить копытами, и разбудила бы меня.

- Мог это быть кто-то из её знакомых?

Тогрон пожал плечами:

- Разве что прежний хозяин. Я купил её год назад на рынке в Винкаре. Но тот торговец, что продал мне её, показался мне неплохим парнем…

- Это винкарец-то? – усмехнулся Энмор. Выйдя из стойла, он увидел цепочку лошадиных следов, уводивших наружу, к приотворённой калитке. Следы были почти совсем смыты дождём, но у самой калитки, где почва была твёрдой, были лучше заметны. А чуть присмотревшись, Энмор заметил отпечаток ноги похитителя – узкий след, оставленный изящной и дорогой обувью. Вытянутый носок, небольшой каблук – неподходящая обувь для того, чтобы бродить по лесу, но в самый раз для городской мостовой.

- Ты видел этот след? – указал на него Энмор. Тогрон кивнул:

- Разумеется, видел! Или ты думал, что если я гном, так недостаточно умён?!

- Вовсе нет! – быстро сказал Энмор. – Это всё, что здесь было?

- Нет, - отозвался Тогрон. – Этот гад кое-что обронил. Пойдём в дом, покажу.