Последняя луна осени (СИ)

- Простите, мастер Энмор… и вы, госпожа… - раздался виноватый голос. Энмор и Рида одновременно обернулись к Герселле.

- Я подумала, - тихо сказала девушка, - что пока не станет безопаснее, детей надо спрятать где-нибудь. Есть здесь такое место, где они будут в безопасности?

- Да, - задумчиво ответил Энмор. – Я думаю, церковь подойдёт.

- Я согласна, - кивнула Рида, - но лучше подождать утра. Не стоит будить людей ночью…

- Вы слышите? – внезапно перебил её Тогрон.

Все замолкли. В наступившей тишине стал слышен далёкий, зловещий звук – в Старых Клыках выли собаки. Такой мучительный голод слышался в этом протяжном вое, что у всех четверых подвело животы. Энмор вдруг вспомнил, что с самого утра ничего не ел – после пережитого в пещере его как-то не тянуло перекусить, а сейчас желудок просто наизнанку выворачивался.

- Два дня назад они выли также, - тихо проговорила Рида.

- Когда была буря? – спросил Энмор.

- Да…

Энмор посмотрел на Герселлу. Бледная и напуганная девушка шагнула к окну, но Энмор вовремя окликнул её:

- Стой!

Герселла остановилась. И в ту же секунду раздался оглушительный стук в дверь.

Только сейчас Энмор осознал, что забыл свои волшебные иголки в хижине Тогрона.

Служители Сеанты оказались немного повежливее Энмора – они, по крайней мере, постучали, прежде чем распахнуть дверь. Двое высоких крепких мужчин вошли в комнату, и в ней сразу стало тесно. Остроконечные капюшоны сектантов были откинуты на спины, в руках сверкали арбалеты.

- Выходите наружу. Молча, - сказал один из них.

Говоривший был очень смуглым, почти чёрным. Один глаз у него был белый от катаракты, но второй смотрел зорко и зло. Второй был молодой, светловолосый и красивый, его белые зубы блестели в самодовольной улыбке.

- Вон из моего дома, - дрогнувшим голосом сказала Рида. Светловолосый улыбнулся ещё шире:

- Здесь приказываем мы, женщина. Заткнись и на выход.

- Кто вы такие, чтобы здесь приказывать? – громко спросил Энмор. Он слышал хруст, с которым сжались вокруг рукояти топора пальцы Тогрона, и громкое, испуганное дыхание Герселлы.

- Мы служители истинной Богини, - хрипло сказал смуглый. – А вы – Её враги.

Он направил арбалет прямо в сердце Герселлы:

- Выходи, и мы убьём твоих дружков быстро.

Но девушка не двигалась с места. Она смотрела на вошедших прямым, ненавидящим взглядом. Вдруг Энмор понял: тяжёлое и прерывистое дыхание, которое он уловил несколько секунд назад, было вызвано вовсе не страхом. Герселла была в ярости.

- Венкенс, Грайам, - звонко заговорила она. - Кто из вас, подонков, убил мою маму?

Смуглый расхохотался, его смех был похож на злобный лай. Светловолосый только улыбнулся:

- Она сама это сделала. Она искупила твой грех, Герселла.

- Мой грех! – лицо девушки болезненно перекосилось, она резко кивнула в сторону светловолосого: - Если бы ты, Грайам, не потерял свой ключ и не отправил меня искать его, если бы Ануор не попытался убить меня, ничего бы не было! Вы чудовища! Чудовища!

Рида подошла к девушке и положила руку ей на плечо, пытаясь успокоить. Энмор быстро взглянул на светловолосого Грайама. На его ногах были красивые узконосые сапожки на каблуке. Именно эти сапоги оставили след, который он видел в конюшне Тогрона.

Внезапно раздался вопль, от которого задрожали стены. С воинственным кличем Тогрон рванулся вперёд и всадил свой топор в живот Грайама. Брызнула кровь. Тело молодого сектанта сразу обмякло и рухнуло на пол беспомощной массой. Он не успел даже вскрикнуть, когда вторым страшным ударом Тогрон раскроил его череп. Только губы разошлись в мучительной гримасе, и сверкающие белые зубы окрасились кровью.

Венкенс вскрикнул, как будто Тогрон ударил не его друга, а его. Направив на гнома арбалет, он нажал на спусковой крючок. Но Энмор бросился наперевес, выкрикивая заклинание, и стрела расплавилась прямо в полёте. Раскалённый металл каплями упал на деревянный пол, тут же воспламенив его, и комната наполнилась вонючим дымом. Крохотные белые пылинки сорвались с ладоней Энмора, потушив огонь. Тогрон распахнул окно, дым слегка рассеялся, и Энмор с удовлетворением увидел свалку на полу возле порога. Венкенс явно собирался сбежать, но Герселла и Рида навалились на него и обезоружили, а Висельник с бешеным мяуканьем вцепился ему в лицо. Прежде чем верный кот успел лишить злодея второго глаза, Энмор оттащил его в сторону.

Пленника привязали к деревянному креслу Риды. Он не сопротивлялся и лишь скалил зубы в насмешливой улыбке. Улыбка не исчезла и тогда, когда Тогрон схватил Венкенса за чёрные курчавые волосы и поднёс к его лицу окровавленный топор:

- Знаешь, кто я? Я убийца. Мой народ изгнал меня за убийство. Может, я и жалею о том гноме, которого убил, но о твоём дружке я точно не жалею. Он украл мою лошадь. А ты пытался убить меня. Что мешает мне выпустить на пол и твои мозги, а, Венкенс?

- Подожди, Тогрон, - негромко сказал Энмор. – Сначала я хочу узнать, как он нас нашёл.

Венкенс облизнул губы и скосил зрячий глаз на Энмора.