Последняя луна осени (СИ)

Лицо девушки напряглось. Она на секунду закрыла глаза и крепко их зажмурила, а когда открыла вновь, они влажно блестели. Одна капелька сорвалась с короткой ресницы и поползла по щеке, когда девушка кивнула. Энмор смотрел на неё, и на душе у него скребли кошки. Он познакомился с Герселлой меньше двух суток назад, но они пережили уже столько всего, что он успел к ней привязаться, и сейчас ему было отчаянно её жалко. В конце концов, она не виновата, что родители притащили её в секту. Как и любой ребёнок, она любила своих родных и верила им. Культ Сеанты был для неё всем миром, а теперь этот мир рухнул.

Авелон велел девушке закрыть глаза и наклонить голову назад. А затем, ни на секунду не отрывая взгляд от её лица, начал произносить заклинания. Говорил он нараспев, то повышая голос, то понижая его до едва различимого шёпота. Поначалу Энмор улавливал знакомые формулы, но вскоре перестал что-либо понимать. Атмосфера в комнате насыщалась магией, огоньки свечей трепетали, хотя не было ни малейшего сквозняка. Энмор набрался смелости и шагнул поближе к Авелону. Леннерт был наготове и тут же схватил его за руку, оттаскивая назад, но Энмор успел ощутить прикосновение волны магии, такой сильной, что у него перехватило дыхание, а сердце пропустило один удар.

Внезапно Герселла открыла глаза. Очень резко. И в ту же секунду в комнате погасли свечи. Стало темно, как в подземелье (где, собственно, они сейчас и находились, нервно подумал Энмор). И в полной темноте прозвучал знакомый хриплый голос:

- Ты совершаешь ошибку. Кто бы ты ни был, ты совершаешь большую ошибку.

- Я не думаю, - холодно ответил Авелрн. – Ты знаешь, кто я?

Последовало молчание. Энмор уловил бормотание Леннерта, зажигавшего свечи. Тут и там замерцали огоньки, но что-то мешало Леннерту – едва загоревшись, свечи тут же гасли, и помещение всё ещё было погружено в мерцающий полумрак.

- Не знаю твоего имени, но знаю, кто ты, - сказал голос Ануора. – Мальчишка прибежал плакаться в Гильдию, я прав?

Что-то вцепилось Энмору в ногу, и тот едва не охнул от испуга, но вовремя понял, что это Висельник. Кот вскарабкался по его ноге, как по колонне, и дал взять себя на руки. Он хорошо видел в темноте, но не в абсолютной, и сейчас злая магия, даже исходившая от служителя Сеанты, его нервировала. Пока Энмор гладил кота, Авелон и Ануор продолжали свой разговор:

- Я уйду. И убью девчонку.

- Ты никуда не уйдёшь. Я буду держать тебя, пока не скажешь правду.

Раздался звук, от которого у Энмора по коже побежали мурашки – это Ануор скрипел зубами своей пленницы.

- Хватит! – заорал он. – Ты ранишь меня… ты разрушаешь меня…

- Говори, - железным голосом велел Ануор, и в этот момент Леннерт наконец справился со свечами. Все свечи загорелись разом, в помещении стало светло, и Энмор услышал, как закричала Рида.

Он никогда раньше не слышал, как она кричит. Знахарку было не так-то просто напугать. Но она хотя бы вскрикнула – сам он не смог и звука издать, хотя заклятие Авелона давно не действовало. Язык словно прилип к нёбу, веки широко распахнулись, а мышцы шеи одеревенели, не позволяя Энмору отвернуться и не смотреть.

Тело Герселлы выгнулось, как в столбняке, белые от напряжения пальцы вцепились в подлокотники кресла с такой силой, что из-под ногтей стекала кровь и капала с кончиков пальцев на пол. Но её руки выглядели далеко не так страшно, как лицо. Казалось, от него отхлынули последние капли жизни, кожа посерела, как у покойницы. Из широко открытых глаз струились кровавые слёзы, рот исказился в отвратительной гримасе. Внезапно её пронзила дрожь, ноги ударили в пол, голова завертелась из стороны в сторону. Из искусанных губ вырвался булькающий стон, плеснула кровь.

- Говори! – прорычал Авелон. Девушка вновь застонала, на этот раз своим голосом, тихим и жалобным. Не помня себя, Энмор бросился вперёд, но Авелон, не глядя, выбросил в его сторону руку, и словно огромный невидимый молот ударил Энмора в живот. Он отлетел назад и упал на ковёр, кот выпал из его рук и возмущённо закричал.

- Говори! – голос Авелона эхом отдавался от стен. В ответ ему сдавленно зашипел Ануор:

- Она умирает… я говорил тебе.

- Говори, где будет обряд, - непреклонно продолжал Авелон. И тогда из уст Герселлы вырвался отчаянный вопль. Она кричала не переставая, а Авелон не отходил от неё, и снова и снова повторял свой приказ. Магия расходилась от него мощными волнами, как от тяжёлого камня, брошенного в воду, и воздух наполнялся шумом и гудением, в нём вспыхивали и гасли синие искры. Неожиданно крики прекратились, и глухой голос Ануора выдохнул:

- Она умирает.

И сразу за этим всё прекратилось. Тело девушки обмякло, как кукла, и неподвижно скатилось с кресла на пол. Морок спал с Энмора, он вскочил на ноги и бросился к Герселле, упал перед ней на колени, приподнял голову. Девушка с трудом приоткрыла веки, взглянула на него и прохрипела:

- Эр… нм-мор…

- Что она говорит? – услышал Энмор голос Авелона, но не ответил. Герселла всё ещё цеплялась за его рукав пальцами, слабыми, как у певчей птички, и бормотала: