Последняя луна осени (СИ)

Дикий вой оглушил Леннерта. Открыв глаза, он увидел, как пёс падает на землю и очумело мотает башкой. Он поднёс ладонь к глазам. От перчатки остались жалкие лохмотья, и в этих лохмотьях застряли окровавленные, вырванные с корнем собачьи зубы.

«Мои руки!» - подумал Леннерт. Внезапно его осенило. Он сорвал с рук остатки перчаток и сгрёб голыми руками крыс, уже карабкавшихся по его груди. Зверьки заверещали от боли, из-под призрачных пальцев Леннерта потекла кровь. Отбрасывая от себя крыс, он бросился вперёд. Ещё один пёс прыгнул на него. Преодолевая отвращение, Леннерт схватил его за морду, его палец ткнулся в противно скользкий глаз, по коже потекло что-то горячее и отвратительное… Отшвырнув в сторону мёртвого пса, Леннерт поскользнулся на мокрой траве и упал в кусты. Протянув руку, он нащупал вовсе не крысу, а что-то гораздо более мерзкое, и закричал, вспомнив рассказ Энмора о том, что он увидел в земляном укрытии…

… За много миль от них, в темнице под Дворцом Гильдии Чародеев, беспокойно спал Энмор. Висельник чувствовал, что его человеку нехорошо. Склонившись над лицом Энмора, он наблюдал за тем, как двигаются его глаза под закрытыми веками.

Внезапно дверь камеры тихо скрипнула. Висельник настороженно обернулся, поднял уши. Его маленький нос задвигался, уловив хорошо знакомые запахи.

Лес. Дождь. Крысы.

Висельник дотронулся лапкой до щеки Энмора, и волшебник сердито отвернулся в сторону. Кот снова повернулся к двери. На сей раз она открылась чуть шире, и оттуда всё сильнее тянуло дождём. Коты не охотятся в дождь. Когда разражается непогода, грызуны могут спать спокойно. Да и сами кошки предпочитают в такое время дремать. Но сейчас Висельнику было неспокойно. Он терпеть не мог быть запертым, но как бы заманчиво не смотрелась сейчас эта дверь, идти туда ему не хотелось.

Во всяком случае, без своего человека.

Кот требовательно мяукнул и лизнул человека в щёку. Энмор пробормотал что-то непонятное, возможно, опять произносил то нелепое имя, которое он дал коту. Висельник уже начинал сердиться. Ну ладно, не хочет по-хорошему, будет по-плохому. Кот сел на груди Энмора, набрал в грудь воздуха и громко сказал:

- Сколько можно спать? Ты ведь не кот! Совести у тебя нет! Просыпайся немедленно!

- МЯУ! МЯУ! МЯУ! – услышал Энмор.

- Ну что тебе нужно, котище… - пробормотал он и открыл глаза. Довольный собой Висельник спрыгнул с кровати, подбежал к двери и остановился у неё, требовательно глядя на Энмора мерцающими зелёными глазами.

Энмор сонно протёр глаза. Зевая, спустил с кровати ноги, лениво удивившись тому, насколько холодным оказался пол. Потом вдруг понял, что к чему, и вскочил на ноги.

- Мяу, - решительно потребовал Висельник. Энмор стоял столбом, хлопая глазами и не понимая, что происходит. Потом заметался по комнате, хватая разложенную на полу одежду, ещё не высохшую после стирки, и натягивая её на себя.

Две минуты спустя он уже медленно шёл через лес, закутав голову и плечи в плащ и прижимая к груди Висельника. Светящиеся шарики вылетели из камеры следом за ним и теперь веселились вовсю: кружились в воздухе, повисали на ветках деревьев, гонялись за каплями дождя, заглядывали в дупла деревьев и под кусты. Энмор невольно задумался: а сколько лет они уже освещают темницу? Неужели со времён основания Гильдии? Не позавидуешь беднягам: провести в заточении больше чем сотню лет, да ещё и совершенно безвинно!

Внезапно тишина леса исчезла, взорвавшись криками. Энмор юркнул за дерево и осторожно выглянул наружу. От того, что он увидел, у него кровь застыла в жилах: двенадцать лошадей, привязанных к деревьям, отбивались от целой стаи псов. Копыта обрушивались на собачьи черепа, отбрасывали в сторону тела, но новые и новые псы выбегали из тьмы, бросались на коней, вонзали зубы в их бока, животы и шеи. Несколько лошадей оборвали поводья и умчались прочь с бешеным ржанием. Одна из них пробежала совсем близко от Энмора, и на лицо юноше брызнула горячая кровь.

Висельник зашипел. Привалившись к стволу дерева спиной, Энмор машинально стирал кровь, как вдруг увидел среди пелены дождя фигуру в тёмном плаще с остроконечным капюшоном.

- Кто здесь? – хрипло спросил он, и только сейчас осознал, что забыл кинжал в камере. Фигура остановилась в трёх шагах от него. Раздалось мерзкое шуршание; Энмор опустил глаза и с приступом отвращения увидел крыс, бегущих по опавшей листве мимо него.

- Не подходи ближе, - сказала фигура, и Энмор узнал голос Герселлы. Но звучал этот голос странно, как будто она набила рот ватой.

- Что с тобой? – спросил Энмор. – Почему ты в капюшоне?

- Ты не должен смотреть на меня. У меня мало времени. Я должна сказать…

Она замолчала. Энмор прижал к себе кота, который весь дрожал от охотничьего азарта, смешанного со страхом.

- Что ты хотела сказать, Герселла? Я помню, ты звала…

Он не смог говорить. Его пронзила пугающая догадка.

- Герселла? – медленно спросил он. – В тот раз… в тот раз ты не звала меня? Ты не пыталась сказать «Энмор»?