Последняя миля

Не с этой ли стороны надо подходить к делу?

Декер потер глаза и прикрыл их.

Даже для его исключительного рассудка это ошеломительная головоломка. Ни единой точки опоры. Стоит ему в чем-то разобраться, как на место прежнего вопроса встает другой, еще сложнее, будто подавленную раковую клетку замещает другая, куда более злокачественная и неодолимая.

Но что-то в глубине сознания Декера подсказывало, что если ему удастся отыскать связь между этими двумя людьми, то сразу найдутся ответы и на многие другие вопросы.

Открыв глаза, он поглядел за окно. Где-то там Лайзу Дэвенпорт удерживают против ее воли и, должно быть, пытают.

А может, она уже мертва.

Декер заключил, что его первая догадка была ошибочной. Дэвенпорт захватили вовсе не ради последующего обмена на Марса.

И даже не факт, что ее взяли ради информации.

Но если не то и не другое, то зачем? Что остается еще?

Какова возможная третья причина?

Он снова закрыл глаза. Ответ не приходил.

* * *

Он поужинал у себя в номере, хотя остальные собрались в ресторанчике, выходящем в вестибюль мотеля. Яблоко и бутылка воды. Всего два месяца назад он бы просто поднял подобную трапезу на смех. Это и на перекус-то не тянет. А теперь насытило его. Больше ничего ему не хотелось.

Он затянул ремень еще на дырочку. Если и дальше пойдет таким темпом, придется пробивать в ремне новую дырочку или покупать новый. Он стремительно теряет вес. И не самым здоровым образом. Неспособность решить значительную часть этого дела прямо-таки пожирает его изнутри.

Допив воду, он выбросил бутылку и огрызок и, не раздеваясь, улегся в кровать. Но хотя и закрыл глаза, рассудок его не отключился. Скорее уж наоборот, включил другую передачу и заработал еще быстрее.

Каждое мыслимое объяснение поступало в его мозг, как по конвейеру, чтобы выйти на другом конце с воображаемым штампом «Забраковано». Некоторые умозаключения казались довольно многообещающими вплоть до момента, пока не разбивались о факт, который не могли истолковать, и отбрасывались в его мысленную кучу мусора.

Снова и снова казалось, что разгадка где-то рядом, но всякий раз что-нибудь всплывало, отправляя все в тартарары. Как будто в кубике Рубика осталось сделать один ход, но он все не выстраивается. Правда в том, что Амос ничуть не ближе к разгадке, чем в самый первый день.

А еще его донимало странное зудящее ощущение, что время на исходе, хотя никаких правдоподобных причин для этого не было.

Он открыл и закрыл глаза, и мозг, возможно уловив намек, что уже перетрудился, не приблизившись к успеху ни на йоту, тоже отключился.

Декер уснул.

И проснулся только по одной причине.

К его горлу прижалось лезвия клинка ножа.

Глава 50

Декер не шелохнулся.

В комнате было очень темно; свет луны, обычно вливающийся через окно, застилала пелена туч. Слышно было, как дождь барабанит по кровле.

Но внимание Декера сфокусировалось на острие ножа, прижатом к его левой сонной артерии — супершоссе кровообращения. Если ее перерезать, он истечет кровью меньше чем за минуту.

Он слышал дыхание противника — медленное, размеренное, ни малейших следов паники или недостатка самообладания. Это немного успокоило Декера. А еще это дыхание было зловонным — кофе, сигареты и чеснок. Мешанина запахов ворвалась в ноздри, так что его едва не стошнило.

Скосив глаза книзу, он смутно различил громадную ладонь, сжимающую нож.

— Ты все обосрал, — раздался голос — спокойный, негромкий, но тем не менее устрашающий.

Это прямолинейное вступление заставило Декера задуматься, не полоснет ли следом нож по горлу.

— Не намеренно, — отозвался он.

— Не разыгрывай из себя дурачка. Я знаю, что ты коп. Я знаю, что у тебя есть мозги. Но оставь это дело. Езжай домой. И оставь как есть.

— А как же Мелвин?

Декер ощутил, как лезвие крепче впилось в его кожу. Настолько сильно, что порезало его. Что-то потекло по шее. Капля крови. Но только капля. Артерия не задета.

— А что? — вопросил голос.

— У него ничего нет.

Нож впился еще сильнее, и Декер ощутил новый укол острия. По шее сползла новая капля крови, впитавшаяся в футболку.

— У него есть воля. Хватит и этого.

— Спустя двадцать лет?

— Пусть и этому радуется.

— Он и радуется, — спокойно проговорил Декер, чувствуя, как острие впивается в кожу все глубже. Сонная артерия набухла, проступив на поверхности прямо напротив острия. Мужик явно знает, что делает, и, наверное, проделывал это не раз. Отчего Декеру не стало ни капельки лучше.

— Я просто говорю, что он чувствует себя уязвимым.

— Скажи ему, пусть не волнуется. Я прикрываю ему спину.

— Из-за его матери?

Острие отстранилось всего на волосок.

— Что тебе известно, черт возьми? — прорычал тот.

— Немногое. На самом деле многое мне неизвестно. Но я знаю, что Люсинда любила сына. А вы любили ее. И она вынудила вас дать обещание, не так ли?

Клинок прижался к его артерии еще крепче.

— Ты сам же делаешь себе хуже.

— Я только пытаюсь помочь Мелвину.

— Я же сказал, я прикрываю ему спину.

— От картеля?

Тот фыркнул.

— Значит, не картель? — заключил Декер.

Тот промолчал.

— Почему вы выбрали Монтгомери, чтобы вытащить Мелвина из тюрьмы? Что вас связывало?