Последняя Мона Лиза

Всматриваясь в алчные лица этих двоих, я знал, что им нельзя доверять. Но я выполнил их просьбу и вступил в сговор с ними. У меня уже не было иного пути, нужно было идти дальше. Я заключил договор с дьяволом. И готов был заплатить дьявольскую цену.

39

Нью-Йорк Сити

Воздух в помещении казался теплее обычного, и на миг коллекционера охватило беспокойство. Колебания температуры воздействуют на холст и дерево, которые сжимаются и расширяются, отчего краска на картине трескается. Он посмотрел на термометр: шестьдесят восемь градусов, как и должно быть. Вероятно, причина в нем самом. Померещилось. В последнее время его частенько бросало в жар.

Попивая редкое красное вино Louis Latour Chateau Corton Grancey Grand Cru[47], он любовался своим недавним приобретением – рисунком Матисса, похищенным из небольшого частного музея во Французской Ривьере. За налет с ограблением он заплатил дополнительно. Удовольствие его было прервано виброзвонком мобильника, и он с раздражением ответил.

– В чем дело?

– Американец идет к дому итальянца.

– Вы мне это уже говорили.

– Мне продолжать?

– Каким образом?

– Каким скажете.

Коллекционер задумался. Нет, ему пока не нужно, чтобы Американца арестовали – во всяком случае, пока тот не получит нужную им обоим информацию. Тогда он станет расходным материалом. Сейчас лучше ничего не делать. Нужно подождать и посмотреть, что там накопает Американец, пусть он найдет ответ на вопрос, который интересует самого коллекционера.

– Продолжайте наблюдение, – сказал он. – Информируйте меня обо всех, с кем он встречается. Куда заходит. Обо всем.

– Да, конечно. Не волнуйтесь.

Последняя фраза позабавила коллекционера. Он никогда не волновался. Он давно уже принял решение: как только это дело закончится, Американца нужно будет устранить.

Он пристально посмотрел на маленький портрет работы Пикассо «голубого» периода, незначительную вариацию более известной работы художника «Старый гитарист». Портрет давно нужно было продать, но коллекционер держал его у себя из сентиментальности. Он представил себе эту картину в галерее на Мэдисон-авеню, где впервые увидел ее, вспомнил, как она ему понравилась. Время было выбрано идеально, он только что основал свой собственный фонд, и все вокруг говорили, что человек его положения должен обладать произведениями искусства. В искусстве он тогда совершенно не разбирался, и вкус его был подростковым, еще не отточенным.

Однако в нем тогда совершенно неожиданно вспыхнула любовь к искусству. Он почувствовал, словно некий толчок изнутри, внезапную потребность владеть дорогими шедеврами. Пикассо был его первой серьезной покупкой, обошедшейся ему почти в миллион. Это были большие деньги в то время, но он выписал чек без колебаний.

Несколько позже он понял, что существуют другие, более интересные способы приобретения мировых шедевров.

– Алло? Что-нибудь не так? – прозвучал из трубки невыразительный, обезличенный электроникой голос собеседника.

– Не так? – переспросил коллекционер, подумав мимоходом, что этот человек тоже знает больше, чем следует, и от него тоже нужно будет избавиться. – Нет, все в порядке.

Он постарался произнести это совершенно беззаботным тоном.

40

Увидев, наконец, поддельные «Моны Лизы» Шодрона, я вынужден был признать, что они великолепны.

Этот человек обладал выдающимся и извращенным талантом фальсификации. Он изучил и воспроизвел все нужные рецепты. Использовал загущенное на солнце льняное масло и венецианский скипидар в тех же пропорциях, в каких ими пользовался Леонардо в 1503 году. Он приобрел древесину того же сорта, как у Леонардо. Выпилил каждую планку точно по размеру. Отшлифовал и состарил их маковым маслом. Приготовил клей из кроличьей шкуры и покрыл им дерево для защиты от гниения. Потом положил слой чистых свинцовых белил. Затем покрыл даммаровым лаком, сделанным из кристаллов, которые он купил на распродаже мастерской малоизвестного художника шестнадцатого века. Этой техникой пользовались все художники того времени.