Последняя надежда

Я напрягаюсь, оглядываясь в джунглях.

– С нами еще кто-то есть?

– Да, кто-то еще выжил. А так как Афонсо был последним возле сумки, скорее всего, это он. Или это, может быть, кто угодно другой. Или до неё добрались туземцы.

– Туземцы? – спрашиваю я. – В джунглях живут туземцы? Мне кажется, это самое жалкое место на Земле. Не представляю, зачем кому-то жить здесь, среди жуков и грязи.

– Да, и не все они дружелюбны.

– Вот, дерьмо.

– Именно так я и думаю, – Раф запихивает сумку в нейлоновый мешок и идет. – А это значит, что мы должны двигаться дальше.

В тот день шел сильный ливень, который лишил меня воли к жизни. В джунглях регулярно довольно дерьмово, но добавьте промокшую кожу, и я готова повеситься, заканчивая с этим. Запястье болит еще сильнее. Слои одежды, которые я ношу, не остаются сухими, а липнут к моей влажной коже, заставляя меня дрожать. Даже грязь не липнет к коже, а после часа или двух постоянных ливней я чиста и свежа, как маргаритка. А еще я чертовски несчастна, и у меня стучат зубы, несмотря на влажность.

Я голодна, но, по крайней мере, мы набрали дождевой воды. Наша бутылка наполняется снова и снова из-за проливного дождя, и поэтому пить мы не хотим. Тут нет жуков, что является небольшим благословением. Совсем маленьким.

Но к тому времени, когда солнце начинает садиться и температура опускается, дождь не прекращается. Возможно, я тихо хнычу от горя, но все еще двигаюсь, потому что Мендоза продолжает пробираться через джунгли, как крестовый поход одного человека. Если он устал, замерз, голоден или напуган, как я, то мужчина этого не показывает.

Одна из моих хлипких туфель застревает в грязи, и ее засасывает. Отшатнувшись назад, я иду за ней. Мендоза не останавливается. Он просто продолжает идти вперед.

– Подожди, – окликаю я его. – Мой ботинок.

Он останавливается, и я возвращаюсь к грязному месиву, где лежит моя туфля. Не то, чтобы это сильно помогло против джунглей, но это все, что у меня есть. Засунув руку внутрь, я достаю ее, и она определенно скользкая. А так как у меня нет других ботинок, я должна надеть эту вонючую туфлю себе на ногу. Я борюсь с желанием заплакать, хотя морщу лицо, когда обратно надеваю ее.

– Достала, – отвечаю я слабым голосом. – Спасибо.

Возможно, Раф замечает, что у меня от страдания над верхней губой становится влажно. Он подходит ко мне и гладит по руке, чтобы подбодрить.

– Ты в порядке, Ава?

Я киваю. Но я не в порядке. Мне хочется бросить свое дерьмо на землю и ждать спасения, но не могу, потому что его не будет. Мы в глуши, и единственные люди, которые могут нас искать, это плохие парни. Так что я мирюсь с этим.

– Я в порядке.

– Еще немного, и мы найдем место для ночлега, хорошо?

Наклонив голову, снова киваю, чтобы он не увидел моих покрасневших глаз и не понял, что я рыдаю. Не хочу, чтобы он думал, что я слабая, поэтому сдерживаю свое сопение, пока он не отвернется. В конце концов, это у него повязка на глазу. У меня два хороших глаза. Если кто и должен плакать о своей судьбе, так это он.

Мы идем еще с полчаса, прежде чем Мендоза поднимает руку и осматривает кусты.

– Подожди здесь.

– Почему? – устало спрашиваю я, снова начиная стучать зубами.

– Просто доверься мне, ладно?

Он достает нож и исчезает в кустах.

На мгновение я паникую, потому что ливень заглушает его шаги.

– Скажи что-нибудь, если что-то пойдет не так, – кричу я ему вслед.

Ответа нет. Как только я начинаю паниковать, слышу треск листьев и ругательство.

– Раф? – кричу я, сжимая трость. – Если ты не ответишь мне через две секунды...

Мгновение спустя он торжествующе появляется из кустов, протягивая мне вялую змею длиной с меня. На его суровом выражении лица появляется улыбка, и я подавляю крик.

– Как ты относишься к ужину со змеей?

Наверное, так же, как я отношусь к джунглям. Но у меня желудок урчит, напоминая, что у нас нет другой еды. Поэтому я смотрю на змею.

– Она действительно чертовски большая.

– Да, – гордо отвечает он. – Чуть не потерял, – он показывает на повязку. – Это, бл*дь, мое зрение. – Раф ухмыляется, жестом указывая за спину. – Видела бы ты, что я еще нашел.

– Если это еще одна змея, то ты должен простить меня, если я закричу и не покажусь взволнованной, – говорю я, следуя за ним.

Он смеется.

– Нет, это тебе понравится.

Я отступаю в сторону, когда Раф перекидывает обезглавленную змею через плечо.

– После вас.

Он делает шаг вперед, указывая своим теперь уже грязным ножом.

– Надеялся, что все окажется именно так, как я думал, и оказался прав.

Он пробирается сквозь подлесок к небольшому утесу, над которым нависают корни деревьев и наполовину обнаженные скалы. Впереди пролом в стене скалы.

Пещера.

Я задыхаюсь.

– Пожалуйста, скажи мне, что там нет львов, тигров и медведей.

– Насколько могу судить, нет, но если ты подержишь несколько вещей, я проверю еще раз.

Он протягивает мне змею.

Я смотрю на него, потом на змею, и осторожно беру ее в руку.

– Тебе повезло, что в этих джунглях я уже имела дело с большим питоном, – поддразниваю я его.

Когда я начинаю нервничать, то снова принимаюсь шутить, и кажется, Рафу достанется от моего юмора.