Последняя надежда

– Ее. Вот, как она пригласила меня на свидание: «Эй, Рафаэль, ходят слухи, что у тебя в штанах чудовище. Как насчет того, чтоб девственность потерять после выпускного. Члены-карандаши, с которыми я встречаюсь, не смогли бы найти точку G, даже если бы была карта». До бала оставалось три недели, и я ходил за ней, как щенок. Мы несколько раз целовались перед началом мероприятия, и она пощупала меня под шортами. Она знала, во что ввязывается, и я подумал – учитывая ее опыт, она поймет, если я буду слишком большим. Когда она не отменила свидание, я решил, что мы можем идти. Наступает выпускной бал. В значительной степени вечер размыт в моей памяти, потому что я был просто ходячим стояком тогда.

Ава смеется.

– Я не могу поверить.

Я пожимаю плечами.

– Я снял номер в отеле, мы разделись, и выскочил Годзилла. Когда она увидела его, ее возбуждение упало до пяти, и потом до двух, когда я надел презерватив. Но она не собиралась возвращаться с «большой охоты» без своего огромного и желанного оргазма, поэтому раздвинула ноги и велела мне засунуть его туда.

– Для опытной девушки не похоже, чтобы кто-то из вас хорошо подготовился, – замечает Ава.

– Мне было пятнадцать, и я был девственником. Не знал, что такое прелюдия. Подумал, она чувствовала его под одеждой, и сделал, как она велела. И она казалась достаточно возбужденной.

– Так ты вытащил нож и ударил ее? Стрелял ей в голову, когда она не пришла? В смысле, как ты добираешься от выпускного вечера до морга?

– Я сломал ее. Она умерла. Конец истории.

Ава корчит гримасу и хочет большего. Хочет услышать всю эту кровавую историю. О фонтане крови. Как ее братья изуродовали меня в отместку за то, что я прикоснулся к их сестре. То, как моя мать смотрела на меня, как на проклятие, и крестилась дюжину раз, когда я приближался. Но все, что ей нужно знать, это то, что единственный способ защитить ее – держать свои гребаные руки подальше.

– Сломал? Ты даже не дошел до конца?

Я киваю.

– Не думаю, что ты можешь убить кого-то своим пенисом, – хмурится она. – Она умерла прямо там? Прямо перед тобой?

Я морщусь.

– Нет, она умерла через два дня. Но крови было много.

Я закрываю глаза, пытаясь забыть, но видение этой девушки, кровь между ее ног и вокруг моего члена нарисованы на задней стороне моих век. Я открываю глаза и смотрю на нее. Лучше. Гораздо лучше.

– У нее были месячные?

– Может, хватит об этом?

– Наверное, но я все равно не думаю, что ты убил ее.

Я открываю рот, чтобы повторить факты, но она поднимает здоровую руку.

– Нет, я понимаю, ты считаешь, что сделал это. Сомневаюсь, что медицинская наука поддержит тебя.

– Я пытался заняться с ней сексом. Она ужасно истекала кровью. Через два дня она умерла. Ее братья избили меня до полусмерти, и я был благодарен им за каждый удар. Таковы факты.

Ава протягивает руку и кладет ее мне на колено. Я подпрыгиваю, потому что не знал, что она так близко.

– Безбрачие – твое искупление? Потому что я уверена, что ты не убивал ту девушку.

Я поворачиваюсь на бок, подальше от ее сочувствия и мягкого света в ее глазах. Не могу этого допустить.

– Не сомневаюсь.

Глава 15

Рафаэль

Мне требуется много времени, чтобы заснуть, но, в конце концов, я погружаюсь в какое-то подвешенное состояние. На следующее утро джунгли просыпаются на рассвете, когда ночные хищники уступают место дневным.

Ава спит. Половина ее тела покрыта грязью. Ее рука и запястье все еще опухшие, и на большей части ее открытой кожи есть царапины и укусы насекомых. У девушки спутанные волосы, которые скручены так, что в них могут гнездиться птицы. Я никогда не видел никого настолько чертовски красивого и чертовски желанного.

Хочу подхватить ее на руки и купать под теплым дождем, пока грязь не смоется с ее молочно-белой кожи, подсвеченной розовыми вспышками возбуждения. У меня узкие штаны, но я смирюсь с тем, что всегда буду возбужден, когда она рядом. Черт возьми, когда она уйдет, вероятно, буду возбужден мыслью о ней.

Снаружи я собираю хворост, бросая его в пещеру. Если придется, мы вернемся сюда, но если останемся еще на одну ночь, это будет означать, что мы не продвигаемся из джунглей. А нам нужно идти. Рука Авы нуждается в медицинской помощи, и мне нужно выяснить, как я собираюсь вести переговоры с Дядей Сэмом, чтобы вернуть Дэвидсона без информации.

Поставив бутылку с водой рядом с двумя кусками жареного змеиного мяса на камень возле костра, я направляюсь на север, чтобы посмотреть, не найду ли еще обломков. Первые двадцать минут я ничего не замечаю, но могу запастись фруктами. Мы можем зажарить их сегодня вечером. Сладость фруктов была бы вкусной после сухой резиновой змеи. Я набиваю карманы и иду дальше.

Слева в листве просвет, будто кто-то или что-то прыгнуло в середину и не ушло. Я ковыряюсь бамбуковой палкой, но ничего не происходит. Мачете сейчас не помешало бы.