Последняя надежда

Мне бы хотелось, чтобы она была не такой красивой, не была такой круглой и сочной, как спелый фрукт, болтающийся перед голодающим мужчиной. Я смотрю на ее рот, когда она обхватила губами большой палец и слизала капли моей спермы. Остальная часть покрывает ее руку. Это как шелковая веревка, обвивающая ее пальцы.

Годзилла, как она его называет, лежит у моей ноги, а верхняя половина свернута влево. Я все еще наполовину возбужден. Заставляю себя думать о змеях, ползающих в огромной оргиастической куче на дне пещеры, как в фильме Индианы Джонса. И монахинь. Нет, монашки могут быть сексуальными. Ава в монашеском костюме заставила бы меня кончить за наносекунду.

А потом у меня встает. Снова.

Девушка втягивает в себя воздух, а я дергаю за край брюк, чтобы прикрыть новую эрекцию, но ткань почти не скрывает ее. Я принимаю согнутую позу и игнорирую боль, которая стреляет из моего члена вверх по позвоночнику. Надеюсь, боль заставит мое возбуждение утихнуть. Схватив песок со дна пещеры, я втираю его в свой член, пока он не отваливается вместе с частью моей кожи. Я должен быть нежнее с Авой.

Как я могу перестать хотеть ее? Должно быть, это ад – иметь то, чего ты желаешь, но не можешь взять. Потребность защитить и удержать ее борется с потребностью обладать ею. Под моей кожей борются эти два жестоких желания, и я боюсь победителя. Боюсь за нас обоих.

– Не делай этого снова, – рычу я, игнорируя темные желания, которые проходят через меня, когда она настороженно смотрит на меня.

Ее взгляд перемещается в сторону, сигнализируя о желании убежать, но прежде чем Ава успевает убежать в другую часть пещеры, я хватаю ее за руку и втираю в нее грязь, соскребая доказательства моей слабости, пока не остается только ее мягкая плоть.

– Это просто ручная работа, – говорит она, слегка защищаясь и смущаясь.

Я не проясняю для нее этот вопрос.

Я на волосок от того, чтобы взять дубинку между ног и засунуть в одну из ее горячих влажных дырок. Сколько раз она думает, что может прикоснуться ко мне или засунуть свои толстые сиськи мне в лицо, прежде чем я брошу ее на ближайшую поверхность и разорву ее пополам?

– Поспи немного, – приказываю я.

– Думала, оргазмы должны смягчать людей, а не превращать их в больших засранцев.

Она вырывается из моих объятий и топает по другую сторону костра. Я стараюсь не смотреть на нее, но мои предательские глаза следят за каждым ее движением. Свет огня делает все более эротичным. Девушка наклоняется, и свет освещает выпуклости ее грудей, создавая тени в глубокой долине между ними.

Я готовлюсь к потоку слез, но не получаю ничего, кроме ее тихого дыхания и слабых движений, когда она пытается найти утешение на камне и грязи. Почему-то ее спокойное принятие моего дерьмового поведения еще хуже. Если она заплачет, у меня будет повод подойти к ней и обнять под видом утешения.

Но ее молчание – гораздо более эффективное наказание. Она закрывается от меня, и у меня нет причин идти к ней. Огонь согреет ее. Пещера будет держать ее сухой. У нее есть вода и еда. Сегодня я всего лишь досадная помеха, и притом неблагодарная.

В наказание я заставляю себя бодрствовать всю ночь, чтобы подбрасывать дрова в костер.

В мерцающем свете костра Ава выглядит, как ангел. Волосы падают ей на лицо. Пламя отбрасывает золотистый отблеск на ее обычно бледную кожу. Губы у нее красные, а щеки розовые. Тепло костра придает ей здоровый блеск.

Я почти могу убедить себя, что нахожусь не в джунглях, а в пустыне, где мы с Авой разбили лагерь. Снаружи обезьяны кричат друг на друга, пумы воют, а змеи ползают по земле. Здесь тепло и сухо.

Я смотрю на огонь так долго, что представляю себя в другом месте с Авой. На этот раз мы на пляже. На ней надето крошечное белое бикини, растянутое на ее заднице, и когда она идет, начинают играть барабаны. Я лежу в деревянном шезлонге с подушкой, чтобы моя задница не болела от долгого сидения.

Девушка останавливается на краю воды, и океанские волны плещутся у ее ног, даря ей крошечные ласки. По какой-то причине, или потому что это моя фантазия, ее задница похожа на маленькое чудо, она начинает делать прикосновения пальцами ног, и каждый раз, когда она наклоняется, белый спандекс поднимается немного выше, пока не собирается между ее ягодиц.

Ава бросает застенчивый взгляд через плечо, проводит пальцами по эластичному краю бикини и вытаскивает лишнюю ткань. Тянется вниз, так что я вижу складку между ее ног. Поджав губы, она подмигивает и опускается так низко, что зачаровывает меня.

Я вскакиваю с шезлонга и через полсекунды оказываюсь на ней. А может, и меньше. Ракеты движутся медленнее меня.

Опускаю белые трусики ей на бедра, толкая девушку на песок. Раздвинув ей ноги, я вижу, что ее нижние губы набуухли и влажные, а темные глаза подмигивают мне. Наклоняюсь и зарываюсь лицом в ее задницу, облизывая и посасывая все вокруг. Я иссохшийся парень в пустыне, а ее промежность – единственный доступный источник воды. Вот, как сильно я на ней, и как далеко мой язык в ее киске.