Последняя надежда

Они выбрались на улицу. Внимательно приглядевшись к новому знакомому, Андрюха по сизому носу сразу определил его наклонности и недолго думая предложил «подлечиться». При этом он выразительно побренчал в кармане монетами, давая понять, что угощает. Как и следовало ожидать, черт воспринял предложение с бешеным энтузиазмом, и спустя несколько минут они уже сидели в коммерческой забегаловке, усердно хлебая отдающий сивухой напиток под названием «Чертовская».

Волынин знакомый, которого звали Сашкой, быстро захмелел, и хитрый Андрюха осторожно выспрашивал его о местной жизни. Сашка был раньше качком — охранником, но быстро спился и теперь работал грузчиком в коммерческом магазине, торгующем импортными тяжкими грехами и трикотажем из волос блудниц. Хозяин магазина был страшный сквалыга и постоянно задерживал зарплату, что было просто невыносимо в условиях инфляции.

— Я бы этого гниду Арнольда задушил собственными лапами! — подытожил пьяный черт свою речь и надолго припал к стакану.

— Арнольд, наверное, распространенное у вас имя! — осторожно спросил Волына.

— Какое там, — вяло отмахнулся Сашка. — Один на весь ад, сквалыга, аналогов не имеется!

— Вот он-то мне и нужен!

— Зачем? — удивился черт-грузчик.

— Чары снять, — туманно пояснил Андрюха.

— А, это запросто! — обрадовался Сашка. — Вся сила у него в рогах, как обломаешь их — все его колдовство сразу исчезнет.

Затем он высосал залпом услужливо поднесенную Волыной очередную бутылку «Чертовской» и, уткнувшись мордой в стол, забылся тяжелым сном.

Арнольд сидел у себя в магазине за кассой, предаваясь любимому занятию: считал доходы. Это был средних лет черт (от силы четыре тысячи лет), хлипкого телосложения, с масляными черными глазами.

— Денежки мои, деньжаточки, — любовно пришептывал он, цокая языком. У-тю-тю, мои хорошие!

Вокруг по магазину тенями бродили истощенные продавцы, которым Арнольд уже четыре месяца не платил зарплату.

— Деньжусеньки мои, день…

В это время чья-то сильная рука схватила Арнольда за рог и вытащила из-за прилавка.

Испуганно подняв глаза, Арнольд увидел перед собой здоровенного молодого черта, взгляд которого не предвещал ничего хорошего.

— Нету денег, нет! — испуганно залепетал Арнольд, вообразив, что пришли рэкетиры. — Я бедный, нищий черт, вконец разорился!

Между тем гость, не вступая в дискуссию, схватил его ручищами за рога и, резко рванув в стороны, обломал их.

— А-у-о!!! — завыл Арнольд. — Убили, погубили!

В этот момент в магазин зашли семь здоровенных чертей в серых мундирах и фуражках с красными околышами.

— Помогите, спасите! — завизжал Арнольд, размахивая лапками. Бандиты!!!

Стражи порядка, однако, не спешили вмешиваться, внимательно разглядывая Андрюху.

— Ты его знаешь? — прошептал один с нашивками сержанта, обращаясь к другому, с полосками старшины.

— Не-а, вроде не местный.

— Ты не из ребят Паленого? — осторожно спросил третий.

— Чего-чего? — не въехал Волына.

— А-а-а!!! - радостно завопили служители закона. — Это не местный! Хватай его для плану!

Отчаянно брыкающегося Андрюху — он, правда, успел подбить старшине глаз, а сержанту расквасил нос — скрутили, отлупили дубинками, защелкнули наручниками и закинули в «воронок», который мигом домчал его в отделение. Там Андрюху тщательно обыскали, отобрали меч и кулем закинули в вонючую камеру.

Железная дверь с лязгом захлопнулась.

ГЛАВА 8

Камера, три на четыре метра, была забита до отказа, и Андрюха с трудом нашел свободное место. В спертом воздухе воняло прогорклым табачным духом и свалявшейся шерстью немытых чертей. Слабая, засиженная мухами лампочка под потолком с трудом рассеивала окружающую темноту.

— Слышь, кореш, тебя за что замели? — толкнул Андрюху сосед справа.

— А кто его знает, сам не пойму! — невинно ответил тот, опасаясь стукачей.

— Понятно, в несознанку идешь, молодец! А мне вот шьют изнасилование огнедышащей драконихи, так она, падла, сама меня напоила, в пещеру затащила, а когда жениться отказался, мусорам сдала!

Сосед тяжело вздохнул и замолчал, погрузившись в невеселые думы.

— Слышь ты, новенький, ползи сюда! — услышал Андрюха хриплый наглый голос и, обернувшись, увидел здоровенного волосатого черта в наколках, по-видимому, заправилу в этой камере. Тот важно восседал на нарах у окна, собрав под себя все имеющиеся в наличии матрасы.

— Ты чо, сявка, не слышал! — рявкнул волосатый, — я здесь пахан!

Усмехнувшись, Волына подошел к говорившему и остановился в двух шагах, внимательно его разглядывая.

— Гони монеты, — требовательно сказал пахан.

— Какой ты пахан, фуфло! — процедил сквозь зубы Волына, сплевывая прямо под ноги волосатому. — Блатуешь в КПЗ перед фраерами, а на зоне моментом в петушатне[6] очутишься!

По тому, как забегали глаза «пахана», Андрюха понял, что попал в точку. Недолго думая, он сгреб волосатого за рога и изо всех сил треснул головой об стену. Тот слабо хрюкнул и сполз на пол, обливаясь кровью. Остальные черти радостно загоготали. Волына, важно усевшись на «паханское» место, орлиным взором окинул камеру. Все смотрели на него с безграничной преданностью.