Последняя надежда

Продолжить допрос он не смог, так как в палату без стука ворвался взъерошенный Артур. Я даже поморгала, пытаясь убрать глюк, но парень был настоящим и никак не хотел исчезать.

– Товарищ командир, собака, которую мы у саперов одолжили, нашла орудие преступления. Сейчас парни сообщили. – Он чуть повернулся ко мне и подмигнул. Моргнула в знак приветствия.

Дядя Женя, державший меня за руку, тут же выпрямился.

– Что? Где?

– Это полено. Нашли в поленнице у дома Екатерины Паркуновой, когда проверяли ближайшие дворы. Там ворс от шапки остался и пара капель крови. – Отчитался Артурка. – Извини. – Проартикулировал мне одними губами.

Я криво улыбнулась. Отец не просто идиот, он круглый идиот, если принес то, чем меня ударил к дому.

– Ванька объявился? – Догадался Евгений Лаврентьевич и повернулся ко мне. – Снова дарственную просил?

– Да, – теперь-то уж чего отпираться.

– Подождите, – встрял следователь. – Кто такой Ванька, и какая дарственная?

– Иван Паркунов – отец Надежды Ивановны. Ее бабушка чуть больше десяти лет назад написала завещание, где все свое имущество оставила единственной внучке. Шесть лет назад, женщина умерла, и Надя вступила в права наследования, так как, как раз восемнадцать лет исполнилось. Об этом узнал ее отец, который так же претендовал на наследство и с тех пор он регулярно требует от дочери написать на него дарственную и отдать имущество ему. Сейчас, видимо, дошел до крайней меры, и для большей убедительности ударил дочь по голове поленом. – Пояснил Шулетов и повернулся к Артуру. – Его взяли?

Парень кивнул.

– Так точно. Скрутили сразу же, как собака показала. Не тетю Катю же связывать. – Добавил он неразборчиво.

– Твою мать! – Зло выругался Догилев и пнул свежепокрашенную стену. Скривившись от боли, отвернулся к окну.

Точно. И мою мать тоже. Уверена, она скоро появится в больнице и начнет выносить мне мозг. Хотя, возможно в реанимацию ее не пустят. Но я же когда-нибудь отсюда выйду, и тогда от нее точно покоя не будет.

Дядя Женя понимающе посмотрел на взбешенного Виталика, а следователь явно вознамерился побеседовать с моим родителем. Я мысленно пожалела бедного мужчину в погонах. Моего отца не каждый выдержит. Совершенно невозможный человек.

Через две минуты в палате остались лишь Догилев и я. Он все так же изучал что-то в окне. Я даже с кровати чувствовала его напряжение и раздражение. Нарушить тишину не решилась, так как чувствовала, что где-то накосячила.

– Ты не сказала, что это был он. – Наконец, соизволил он хоть как-то обозначить проблему.

Я глубоко вздохнула.

– Отец все-таки.

Он повернулся и впился в меня своими светло-карими глазами. Через минуту кивнул, принимая ответ. А еще через две как-то истерично рассмеялся.

– А я-то думал, почему ты на меня, как на дебила смотрела, когда я тебе деньги предлагал… И большое ли наследство? – Иронично прищурился.

Я сморщила нос.

– Дом в Адлере, двухэтажный. Соседка летом его отдыхающим сдает, половину мне отправляет. Я на эти деньги в универе отучилась. Сейчас откладываю, мало ли на что пригодятся. – Попыталась оправдаться, как будто это была какая-то постыдная тайна.

Догилев хмыкнул и потер щетину ладонью.

– Господи, и угораздило же меня так, а…? Ну где я так в жизни нагрешил? – И снова засмеялся. Правда, как-то печально это у него вышло.

– Тебе виднее. – Проворчала, вообще не понимая этого человека. Чем ему дом в Адлере не угодил?

Смех резко оборвался. Виталик снова просканировал меня глазами.

– Отдыхай. Больше тебя никто не побеспокоит. – И широким шагом вышел из палаты.

– В смысле, не побеспокоит? – С трудом моргая, спросила у пустой палаты. Может быть, я хочу, чтобы беспокоили. Беспокоил…

Глаза как-то сами собой закрылись и я уснула.

– Да, говорят, что его уже в областной комитет увезли. Сознался во всем. И что полено специально взял, когда Надя мимо дома проходила. И погнался за ней, чтобы приструнить. Не ожидала от дядь Вани такого. – Распознала Анжеликин голос.

– А я почему-то так и думала. Не верю я в то, что из плохого человека вдруг получится хороший. – Добавила Вика.

– Не бывает плохих людей. – Отозвалась Татьяна. – Если они и делают что-то плохое, то это не от хорошей жизни.

Я растянула губы в улыбке и открыла глаза. Девочки стояли в палате и рассматривали меня.

– Красавица. – Протянула Вика.

– Уже лучше выглядишь. – Добавила Лика.

– Тебе не больно? – Спросила Таня.

– Нет. – Ответила. Если честно, то чувствовала я себя не в пример лучше, чем за два пробуждения до этого. По крайней мере, зрение сейчас не подводило. Осторожно подтянулась на локтях, чтобы поднять тело выше. Голова слабо закружилась, но я не обратила на это внимания.

– Не двигайся. – Девочки тут же пришли в движение, и помогли мне устроиться полусидя.

– Спасибо. – Поблагодарила. – А Виталика здесь нет? – Спросила.

Подруги переглянулись и Лика нехотя созналась.