Последняя ночь майора Виноградова

Виноградов нечто подобное уже слышал — то ли в кино, то ли от кого-то из знакомых. Звякнул хрусталем:

— Поехали!

Янтарное пламя послушно перетекло из рюмки и притаилось, согрев желудок.

— Хороший коньяк.

— Согласен.

До алкоголизма было еще не близко, но за последние год-полтора Владимир Александрович выпил больше, чем даже самые крутые парни из повестей старика Хемингуэя.

Так уж сложилось. Можно было назвать это бытовым пьянством, точнее — служебно-бытовым…

— Значит, без работы остался?

— Не совсем, но… Пытаюсь сам по себе.

— Как это?

— Человек — существо любопытное. Ему все про ближнего своего хочется знать: хороший ли, честный ли, есть ли деньги, а главное — не готовит ли какую пакость. Называется это по-нашему — консалтинг. В области защиты информации.

— По-русски это немного по-другому звучит.

— А что прикажешь делать? Для грузчика староват уже, в президенты банка не приглашают. Меня десять лет шпионствам всяческим учили, то на бандитов натаскивали, то на коммерсантов…

— А фирмач твой — что? Швед, кажется…

Виноградов вяло отмахнулся:

— Убыл к месту постоянной дислокации. Домой смотался, проще говоря. Начиналось-то все круто — офис на Мойке, приемы у Собчака в резиденции. Построили несколько коттеджей по супертехнологии — для «новых русских». А потом! То налоговая, то валютный контроль, таможня поставки срывает… В конце года подсчитали — дешевле было все это еще там, в Швеции, спалить.

— Может, подмазать забыли?

— Брось! Я как узнал, сколько они «зелени» кому надо и кому не надо рассовали… Плакать захотелось.

— А ты на что?

— Знаешь, пока этот господин Геллер здесь жил — можно было что-то советовать, влиять на ситуацию. Питерские компаньоны зубами скрипели, но слушались. А сейчас производство свернуто, гоняют трейлерами из Скандинавии дерьмовую тушенку и шоколад турецкий.

— Почему турецкий?

— А бес его знает! Может, и не турецкий… Главное — прибыль идет живая, и обороты мгновенные. Чистый криминал! Но не ловится.

— Конечно, с «черной» наличкой проще, чем в строительстве. Там бумажки, все через банк…

— Вот именно! Геллер вложился крупно, теперь на его валюту крутежка идет. Он в доле на прибыль плюс процент за «отмыв».

— А тебя, стало быть, выгнали?

— Сам ушел. Но к тому все двигалось.

— По-свински все-таки!

— Да нет, мы в расчете. Еще когда из Стокгольма вернулись, он что обещал — сделал. Меня всего-то пару раз к ребятам в погонах выдернули да в прокуратуру… Никаких обвинений, все в порядке!

— Сколько же ему это стоило?

— Не интересовался.

— Значит, чистый теперь?

Владимир Александрович сделал неопределенный жест:

— Видимо. Лицензию, во всяком случае, открыли — и на оружие, и на частную сыскную деятельность.

— Недурственно! Какие планы?

— Я же сказал.

— Кон-сал-тинг… — как хороший коньяк, посмаковал иностранное слово собеседник Владимира Александровича. — Частный детектив Виноградов! Звучит. Визитку заведешь — подари.

— Обязательно.

— Как с деньгами?

— Как… Живу на подкожных запасах. С клиентурой пока не густо, сам понимаешь.

— Да-а… В ментовку обратно не тянет?

Виноградов придержал наклоненную бутылку. Помешкал, потом все-таки долил до краев:

— За удачу!

— За нее, родимую!

Спешно закусили последней, поделенной пополам конфетой:

— Обратно в милицию? Если честно — тянет. Но рад бы в рай…

— Тоже мне — нашел рай! На четыреста тысяч в месяц. Не смеши, пожалуйста!

— Да знаю я все, и не хуже тебя… И про нищету, и про коррупцию! И про дебилизм служебный — майоры еще встречаются толковые, а полковники… подполковники… Эт-то что-то!

— Ну?

— Что — ну? Ты-то сам ушел. А меня выгнали! Причем за дело.

— Тебя ж подставили, все знают.

— Сам виноват! Нечего было ушами хлопать.

— Ладно. Что выросло, то выросло. Жди звонка. Может, работка найдется. Не пыльная, но денежная. Все! Пора мне.

* * *

Двери в нынешних офисах — дерьмо! Красивые, конечно, с блестящими ручками, но слышно через них, как через папиросную бумагу. Не говоря уже о том, что от приличного удара ногой вылетают к такой-то матери, да еще вместе с косяком и фурнитурой…

— Это что у вас тут?

— Представительство банка.

— Да-а…

Снаружи все выглядело вполне прилично — центр города, два шага от Большого дома. Глазок телекамеры над дверью:

— А что вам нужно?

Виноградов повернулся лицом к объекту и непроизвольно пригладил едва прорастающий ежик волос:

— К господину Тихонину. Мне назначено.

Больше никаких вопросов — ни тебе фамилии, ни цели визита. Просто брякнула глухо защелка, и в проеме возник неопределенного возраста пенсионер, прилично одетый, но почему-то в тапочках:

— Заходи!

Владимир Александрович покосился на бронзовую табличку: новенькая, не успевшая еще окислиться в беспощадной питерской атмосфере, она на совесть, пятидюймовыми шурупами, была пришпилена на уровне бельэтажа:

АКЦИОНЕРНЫЙ КОММЕРЧЕСКИЙ БАНК «ЗОЛОТАЯ ПЛОТИНА»

ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВО В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ

— Заходи, сквозняк…

Все по-свойски, по-домашнему — о существовании дверных цепочек здесь, очевидно, даже не догадывались.

— Куда?

— Прямо и направо. Там сразу же.

— Понял, дед.