Последняя ночь майора Виноградова

В автобусе группы захвата, закамуфлированном под аварийную машину «Ленгаза», было, конечно, попросторнее. Но и народу туда набилось значительно больше. Причем самый маленький весил шесть пудов — без автомата и амуниции.

Хорошо хоть, никто не курил…

— Смотри!

Из парадной вышел седой, с безукоризненным пробором мужчина. Замшевый плащ и шейный платок замысловатой расцветки придавали ему вид несколько богемный, что органически дополнялось не сходящей с лица гримасой легкого, ни к чему не обязывающего инакомыслия. Нос картошкой, породистые губы…

— Неужели он?

— То-очно! Еще в этом фильме играл, как его…

— Гестаповца?

— Да нет, про бандитов! Комедия, как же ее… Забыл.

— Помолчите секунду, искусствоведы!

— Майор, а он что, тоже из этих?

— Зат-кни-тесь!

— Пардон, пардон. Извини… — Все-таки трудно было сдержаться: артист, то ли народный, то ли заслуженный, знакомая с детства физиономия — и в такой пикантной ситуации!

— Все эстеты — педерасты! — с пролетарской прямотой вынес вердикт водитель.

«Интересно, где он выучил такое трудное слово — „эстет“?» — подумал Виноградов, но промолчал, замерев: старик огляделся, поднял ладони к вискам, в несколько движений поправил прическу… Затем, не уверенный, что информация дошла по назначению, повторил то же самое, повернувшись в другую сторону.

— Видел?

— Конечно.

— Значит, все в порядке. Дадим ему время убраться — и вперед! По плану.

Актер тем временем отпер дверцу сиреневой «Волги», проскользнул за руль и включил двигатель.

— Интересно, какой он себе псевдоним взял? «Фиалка» или «Лютик»? — задал вопрос в пустоту Владимир Александрович.

— И вообще, не боишься с ними встречаться? Мысли посторонние не возникают? — поддержал приятеля Барков.

Парень с видеокамерой строго посмотрел на обоих — мол, дружба дружбой, а на чужие служебные тайны рот не разевай. Потом, не выдержав, хмыкнул:

— Пошли вы… Высажу!

В России полиции нравов, как таковой, нет — есть отделы и отделения некой «профилактики». Название другое, а клиентура как и везде, от Аляски до Цейлона: проститутки, сутенеры, притоны, малолетние наркоманы и бородатые извращенцы… Мерзость! И Вася Солодов, старший лейтенант, уже устал объяснять друзьям и коллегам из угро и следствия, что после Стрельнинской школы милиции места работы себе не выбирал, что в группу по «педикам и лесбиянкам» его направили не по причине каких-либо отклонений в сексуальной ориентации, а просто потому, что была вакансия именно там. Сначала он еще обижался на подначки по поводу выдаваемых на встречи с агентурой презервативов, а потом махнул рукой — надоело! Тем более что «голубые» в массе своей людьми были не опасными и на сотрудничество шли легко — в отличие от своих «розовых» соратниц.

Артист, любимец публики, состоял у него на связи под псевдонимом «Барон».

— Наш-то клиент точно там?

— Ты «отмашку» видел? Должен быть!

— Надеюсь.

Шанс действительно был последним — назначенный срок истекал, придумывать что-то другое не оставалось ни сил, ни времени.

За эти несколько суток Владимир Александрович здорово выложился: бриться и то успевал не всегда, ел нечасто и плохо. Провалившись было в сон, вскакивал среди ночи, рылся в заброшенных записных книжках, будил ранними телефонными звонками друзей, знакомых, приятелей знакомых… Пил неизвестно с кем, раздаривал конфеты и обещания.

И наконец, Вася Солодов — подарок судьбы! Получив в ответ на интересующую фамилию утвердительный кивок, Виноградов сразу же принял охотничью стойку — вот оно… Остальное оказалось делом техники.

Трудность, собственно, была только одна — вразумительно объяснить начальнику «профилактики», почему это вдруг опер Солодов вздумал трясти какой-то мелкий, довольно благопристойный притончик, где собираются приличные люди, когда в городе немерено злачных мест с такой гарантированной добычей, как наркотики, оружие, беглые дети. И если уж Солодов договорился на личных контактах, что под операцию ему выделяют аж целую группу спецназа, то не проще ли ее, эту группу, бросить на тот адресок в конце Петроградской, который… И что это за информация такая, требующая проведения мероприятия именно в четверг после семи — ни раньше, ни позже?

Излишними подробностями обременять начальство Вася не стал, просто организовал — не без помощи Виноградова — звоночек из Федеральной службы безопасности с туманными намеками, что у контрразведки есть тут свои интересы и товарищу подполковнику будут искренне обязаны, если…

— Пора?

— Не дергайся, Саныч!

— Мерзостью какой-то занимаемся… — расстроенно покачал головой Барков и стянул на лицо черную вязаную шапочку. Получилась маска — обугленная головешка с пробоинами глазниц.

Виноградов тоже закамуфлировал физиономию и повернулся к водителю:

— Как смотрюсь?

— Как клоун.

— Мн-да! Тебе бы банк в таком виде грабить, — пожал плечами Солодов. Сам он прятаться ни от кого не собирался: — Командуй!

Спецназовец наклонил то место, где под маской угадывался рот, к прилаженному под левой ключицей микрофону:

— Приготовились, мальчики!