Последняя ночь моей убогой жизни

– Нет, – спокойно ответил Эле Хэнк. – Мне просто надоело, что все скрывают что-то друг от друга. Я устал от всего этого и особенно от тебя, Орхан, – Хэнк взглянул ему лицо. – Ты ведёшь себя как последний кусок дерьма, – Хэнк сделал небольшую паузу, неторопливо отпил пиво и продолжил. – У вас с Сарой, конечно, потрясающие отношения, но она не достойна такого обращения.

– Почему ты так до меня доебался?! Я вообще ничего такого не делал! Пиздец какой-то. Скажите ещё, что Малик влюблён в Сару, – саркастично улыбнулся Орхан, смотря то на Элю, то на Сару. Он, наверное, думал, что это будет забавно, но чисто случайно попал в самую точку. Я стыдливо всмотрелся в пол, чувствуя себя малолеткой, родители которого уличили его в воровстве жвачки из магазина, пока Эля в упор смотрела в глаза Орхану и улыбка медленно сползла с его надменного лица.

– Так и есть, – как и до этого, абсолютно безмятежно, можно сказать умиротворённо подтвердил Хэнк, мило улыбнувшись Саре, после чего он перекинул свой взгляд на Орхана.

Когда до Орхана, наконец, допёрло, он практически упал в свой стул и закрыл лицо руками.

– Чёрт вас всех дери, – проговорил он. Убрав руки с лица, он взглянул мне в глаза, после чего быстро убрал взгляд.

– Это правда?.. – спросила Сара, смотря на меня.

«ЗАЧЕМ ОНА ЭТО СПРОСИЛА? КТО ВООБЩЕ ТАК ДЕЛАЕТ? – кричал я у себя в душе.

Мне захотелось исчезнуть. Не быть там. Испариться. Сильнее, чем когда-либо. Я больше не хотел ничего иного.

«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, дай мне умереть, – мысленно взмолился я, не зная, кого конкретно просил о столь невыполнимой просьбе. – Дамбл Дор, ЛаФлёр, Зевс, Осирис, Боженька, Аллах – всё равно кто. Просто дайте мне исчезнуть. Прямо сейчас. Умоляю»

Мне было так стыдно, что в тот момент я был готов ещё тысячу раз впервые услышать о том, что Сара спала с Орханом, и даже посмотреть их домашнее видео.

За меня вновь ответил Хэнк:

– Да, Сара, правда.

Смущающий меня до глубин моей тухлой души секрет был раскрыт на обозрение того, от кого я так тщательно пытался его скрыть. Сара смотрела на меня своими большими грустными, серыми глазищами. Она была всё такой же красивой и нежной. Даже несмотря на тушь, текущую по гладкой коже её щёк в который раз за ночь, невзирая на ощутимую усталость, на мешки под глазами и даже на то, что я услышал пару минут назад, я всё ещё был в неё влюблён. Мне просто хотелось быть с ней. Хотелось обнимать её и гулять с ней босиком по пляжу, держа её мягкую руку в своей. Хотелось целовать её губы… сцены их секса с Орханом врезались в мой разум с новой силой, разрывая моё сердце на миллион мелких кусочков.

Никто не знал, что говорить и делать. Хэнк, наконец, позволил мне двигаться. Как раз тогда, когда мне меньше всего этого хотелось.

Я медленно вытащил из куртки кармана пачку сигарет и закурил, пытаясь хоть как-то успокоиться. Трясущиеся руки предательски выдавали мои расшатанные до предела нервы, и я ничего не мог с этим поделать. Мне захотелось расплакаться, но Хэнк не позволил.

Дэмиан не радовался. Ему было нас жаль. София сидела ровно, расправив плечи, словно прилежная ученица и стыдливо смотрела вниз. По её щекам текли слёзы. Было адски больно. Будто мне в горло залили лаву, отчего в моей груди бушевала огненная буря, обжигая как внутренние органы, так и саму душу.

Глава 25 – Оглушённые в глуши

«София, что мне делать?»

«Не знаю, Малик… не знаю…» – она продолжала беззвучно плакать.

Сара отошла к окну, на этот раз открыв его, видно, чтобы подышать. Орхан шокировано пил пиво, а Эля уселась обратно на стул и просто смотрела на стол с отсутствующим видом, будто бы находясь в глубоком гипнотическом трансе. Затем она подняла голову и протянула руку через стол, положив её на мою. Вопросительный взгляд моей давней подруги дал мне понять, что она хотела узнать, как я. В ответ я уныло закивал ей и затянулся сигаретой, перевернув руку ладонью вверх, чтобы взять её за руку. Хабиль, которому, по-видимому, стало неловко, встал из-за стола и куда-то ушёл.

Комната казалась мёртвой. Я слышал вой ветра из открытого Сарой окна, но это не мешало атмосфере на кухне отдавать неприятным затишьем. Всё это напоминало чудную картину, будто на пустом шоссе глубокой ночью машина, переполненная людьми, на всех парах врезалась в фонарный столб. Повсюду были осколки стекла и металла, а из машины на тёмный асфальт медленно стекала густая кровь. Фары продолжали гореть, но при этом ничто в округе не издавало ни звука. Пассажиры были то ли без сознания, то ли мертвы.

Ночь продолжалась. Точнее, было уже утро. Часы показывали без двадцати семь, но небо словно бы и не собиралось светлеть. Ленивое депрессивное, как и я солнце освещало другие стороны планеты, добираясь до нас с ужасной неохотой.

У меня оставалось всего полчаса, чтобы найти третье противоречие и победить ЛаФлёра, но сейчас мне было как-то не до этого.