Последняя ночь моей убогой жизни

Потушив сигарету, я бросил на Хэнка гневный взгляд, после чего мягко вытащил руку из руки Эли, моргнул ей в знак благодарности, встал из-за стола и последовал на улицу за Хабилем. Все остались на своих местах. Только Дэмиан вышел во двор за мной. Мы пошли к задней стороне дачи, после чего моя депрессия ушла в другую от меня сторону и села у бассейна, медленно играя ногами и куря сигарету. Воды в бассейне было немного. Она покрывала лишь его треть, и была старой, полной разных листьев, мёртвых букашек и прочего мусора, отчего бассейн казался древним, заброшенным и зелёным. Дэмиану это зрелище доставляло своеобразное умиротворение.

Хабиль сидел в беседке недалеко от бассейна. Я присел рядом.

– Ты как? – спросил он.

Я хмурился и поначалу угрюмо молчал, но вскоре закурил и ответил:

– Если честно… бывало и лучше.

– Понимаю, друг.

Прошло пару секунд, но Хабиль молчал, видно не желая докапываться до меня вопросами. Я ценил это.

– Знаешь, а Эля классная баба, – вдруг проговорил он. – По-моему, она подошла бы тебе больше, чем Сара.

– Довольно откровенное заявление, – улыбнулся я. – Жаль вот только, что влюблён я в Сару.

– Да, но сдаётся мне, что Эля запала на тебя, старик, – улыбчиво сказал Хабиль.

– Может быть.

– Так и есть, – не унимался он. – Тебе повезло, так что не профукай шанс. Забей на Сару и замути с Элей. Из вас получится отличная пара.

С минуту мы молчали, но потом он снова заговорил:

– Имей я нечто похожее, я бы точно взял быка за рога. К сожалению, на меня девушки не западают.

– Зачем ты так говоришь? Ты потрясающий парень. Смешной, знаешь кучу всего и ещё ты добрейший из всех, кого я когда-либо встречал. Отвечаю, Мать Тереза рядом с тобой как педофил, пытающийся растлить новорождённого. К тому же, теперь ты ещё и качок!

Хабиль рассмеялся.

– Видишь, именно о такой фигне я и говорю, – сказал он, посмеиваясь. – Ты гораздо смешнее меня и не будем лукавить… – он приблизился ко мне и понизил тон. – …гораздо симпатичнее.

– Брось. Ты же теперь мускулистый Тор. А мне ещё жить и жить с этим носом, – я указал пальцем на свой великолепный рубильник. Закончив говорить, я вспомнил, что жить мне осталось не особо долго.

– Быть толстым это не только физическое, Малик. Это то, как ты мыслишь, то, каким ты себя видишь. И дело не в том, что внешне я сейчас выгляжу даже круче Орхана, а в том, как я чувствую себя внутри. Посмотри я сейчас в зеркало, всё равно буду казаться себе противным, волосатым и непривлекательным, потому что так я думал о себе всю жизнь. Смекаешь?

– Это просто неуверенность в себе – она пройдёт.

– ЛаФлёр проделал со мной ту же хрень, что и со всеми остальными, – в голосе Хабиля не было ни злобы, ни даже обиды, несмотря на то что с ним поступили довольно подло. – Он дал мне шикарное тело. Чёрт, я, наверное, на пике того, как могу выглядеть, – Хабиль посмотрел на себя сверху вниз. – Но этот чувак не забрал чувство, которое преследовало меня всю мою жизнь – ощущение того, что я недостаточно хорош.

– Но ведь объективно рассуждая, ты полностью осознаешь, что всё это только в твоей голове, разве нет? – я цеплялся за соломинки.

– Да-а-а-а-а-а-а, – шёпотом растягивая, кивал Хабиль. – Но это не меняет того, что чувство вполне себе реальное и оно никуда не делось. Может я когда-нибудь и сумею избавиться от него, но это потребует времени и усилий.

– Я тоже не в восторге от своей внешности, Хабиль, поэтому прекрасно тебя понимаю, – тихо сказал я.

– О чём ты, мужик? Ты же красавчик, – Хабиль расплылся в широкой улыбке.

– Заткнись, – засмеялся я, после чего рассмеялся и он.

Внезапно он посуровел, но это явно была наигранная серьёзность. Подняв указательный палец вверх и сделав лицо, как у древнего мудреца, Хабиль сказал:

– Внешность – это ещё не всё. Есть также и то, какой я… и порой мне кажется, что я слишком добрый, чтобы суметь преследовать что-то с нужной для этого целенаправленностью, – он пожал плечами.

– Может быть, – нехотя согласился я. – До недавних пор я тоже думал, что слишком добр. Как видишь, из-за меня всем хреново. Наверное, после всего того, что я пережил за сегодняшнюю ночь, во мне что-то сломалось и я стал плохим человеком. А может я всегда им был. Не знаю.

– Выслушай меня очень внимательно, Гарри[21], – Хабиль положил свою большую мясистую ладонь мне на плечо. – Вовсе ты не плохой человек. Ты очень хороший человек, с которым случилось много плохого. Понимаешь? Вдобавок, мир не разделён на хороших и плохих – в каждом есть и светлая, и тёмная сторона. Главное в том, какую ты выбрал сторону. Это определяет всё.

Я начал смеяться ещё тогда, когда он назвал меня Гарри, и продолжал, пока он не закончил говорить.

– Стоит мне начать воспринимать тебя всерьёз, ты на чём-то прокалываешься, и я вспоминаю, что ты сегодня обдолбанный.

Услышав звуки шагов, мы обернулись и увидели приближающегося к нам Орхана с двумя бутылками пива.

– Слушай, Малик… эээ… можно поговорить с тобой наедине?

«Что ещё этот мудак от меня хочет?»

Мне было противно смотреть ему в лицо, поэтому я пытался избегать его, во что бы то ни стало.