Последняя ночь моей убогой жизни

Она слушала, задавала вопросы, понимающе кивала и к концу отведённого нам часа, настало время для очередного вердикта. У Малика уже появились некоторые сомнения насчёт уровня её образования после того, как она попросила его рисовать. Хоть я и не психолог, но я всё же не думаю, что взрослым людям нужно рисовать сраное животное. К тому же, некоторые деликатные вопросы она задавала довольно прямо и несколько неучтиво, что, надо признать, расстраивало ранимую натуру Малика. Всё же, несмотря на весь балаган, он всё-таки надеялся, что в конце она скажет ему что-то дельное, направит на путь истинный или нечто вроде того.

Однако поразмыслив буквально пару секунд, Айтян выпалила следующее:

– Малик… думаю, вы правы. У вас действительно депрессия, но я также думаю, что вы сами в этом виноваты.

Глаза Софии округлились от удивления, но как нас научила Айтян – круг означает страх.

– Вы изолируете себя от общества, избегаете своих коллег и друзей, как ещё вы должны себя чувствовать? – продолжал психолог. – Мне кажется, вам нужно найти другую работу.

– Другую работу? – переспросил он.

– Да, ну, знаете, чтобы она по-настоящему вас заняла. Ваша нынешняя профессия кажется очень тоскливой. Ещё было бы неплохо, если бы вы бегали по утрам. Это заряжает энергией на целый день? – её голос прозвучал, как у девушки из рекламы, пытающейся продать энергетический напиток.

Если ты не почувствовала иронии всей ситуации, то сейчас я объясню тебе, что я такое. Понимаешь, одно лишь моё присутствие отнимает у Малика всю энергию и желание делать что-либо. Просыпаясь по утрам, он физически не способен выйти и порезвиться на свежем воздухе. Даже просыпаться и ковылять на работу даётся ему с трудом, а Айтян советовала добавить к этому и без того сложному делу не только поиск другой, более весёлой работы, но ещё и бег.

Психологи вообще редко дают советы своим пациентам. Они скорее направляют их, дабы те могли найти ответы на свои вопросы сами. Мы понимали это так: если Малик действительно сменит место работы, к которой он уже более или менее привык, а потом ему станет хуже, и он покончит с собой, на ком будет лежать ответственность? Динь-динь-динь! Правильный ответ: на психологе.

А теперь слушай, что было дальше.

С полминуты Малик пытался осознать, происходило ли всё это на самом деле. Затем, благодаря мне, смирившись с тем, что такова его действительность и таков уж уровень психологической помощи в нашей стране, он решил, что пора валить. Однако оказалось, что Хэнк не на шутку взбесился и собрался проучить сучку в стиле Тони Сопрано. Скажу по секрету – это мой любимый момент из всей этой глупой истории.

– Вы что, совсем охренели? – спросил Хэнк через Малика.

– Простите..? – мгновение назад глупо улыбавшееся лицо Айтян нахмурилось, а её глаза расширились от удивления, но из их округлости нам стало очевидно, что это страх, ибо она утверждала так сама.

– Ты меня слышала, – говорит ей Хэнк. – Где ты вообще нахваталась этого бреда? Не стыдно называть себя мозгоправом и брать с людей деньги за хрено-мотиварские речи, которые ты позаимствовала из «Пинтереста»?

– Извините, я не знала… – говорит она.

– Ещё бы блять, – прервав её, Малик встал, повесил свой рюкзак на плечо и отошёл к двери, в последний раз бросая взгляд на её охреневшее лицо. – Имей в виду, если я сыграю на своих венах, как на скрипке, а смычком будет нож, то это твоя вина!

Девушка попыталась сказать что-то, но Хэнк снова перебил её и прикрикнул:

– Не интересно! Всё, иди на хуй, – уходя, он показал ей третий палец.

Выйдя из детского садика, Малик хлопнул дверью. Странное предложение. Никогда не думал, что скажу нечто подобное.

Закурив, он решил, что надежды нет и что депрессия, то есть я, останусь с ним до конца времён и что он един с депрессией. Аллилуйя.

Теперь ты знаешь, что произошло на приёме психолога, так что мы можем вернуться к нашей продуктивной дискуссии.

* * *

Пока Дэмиан рассказывал эту историю, злодейски расхаживая по пабу в своём халате, София гневно хмурилась и испепеляла его взглядом, я же сидел с поникшим видом и вглядывался в свою пустую кружку. Хэнк молча курил, а Адель увлечённо слушала, не желая упускать ни одной детали и реагируя там, где было нужно. Дэмиан действительно умел интересно рассказывать, отчего я так часто и вслушивался в его слова.

– Пиздец, – сказала Адель, положив руку на лоб. – У нас даже психологи конченые.

– Я всё ещё считаю, что это лишь обычное невезение. Следующий психолог был бы лучше! – громко сказала София, зажигая ещё одну сигарету.

– Да знаю я. Просто мне и в первый раз стоило больших усилий пойти к мозгоправу, и я не хотел… а вообще, какого хера мы сейчас это обсуждаем?!

– Пытаемся понять, являешься ты вторым противоречием, – пожала плечами София.

– Так что же, по-твоему, мне нравится всё это? Думаешь, я кайфую от того, что этот ублюдок вечно просит меня перерезать себе вены? Думаешь, я в восторге от того, что не получаю удовольствия практически ни от чего?!