Последняя ночь на Извилистой реке

Арно был умен и тонок. Он говорил с оттенком легкомыслия, но держался очень учтиво, никого не задевая и не обижая. Доминик любил этого человека и восхищался им. Однако хромого повара страшила перемена названия ради того, чтобы понравиться горделивым роуздейлским снобам.

— Друзья, вы знаете, о чем я думаю, — начал Сильвестро.

Он тоже держался с наигранным легкомыслием. Неискренность ощущалась, но парень был обаятельным и уверенным в себе. Словом, таким, каким каждый отец хотел бы видеть своего сына.

Молодого повара вдохновил эффект матированного стекла в нижней части большой витрины, выходящей на Янг-стрит. Для прохожих стекло было непроницаемым, и интерьера зала они не видели. Зато верхняя часть витрины оставалась прозрачной. Посетителям ресторана открывался вид на канадский флаг с красным кленовым листом, развевающийся над Саммерхиллским винным магазином. Вскоре к этому зрелищу добавятся новые детали — два строящихся кондоминиума на Скривнер-сквер. Словом, нижняя часть служила своеобразным занавесом.

— Я предлагаю назвать обновленный ресторан «La Tenda», — с чувством произнес Сильвестро. — В переводе с итальянского — «Занавес».

— Для меня звучит мрачновато, — признался Доминик. — Не хотел бы я ужинать в ресторане с таким названием.

— Сильвестро, я думаю, тебе стоит приберечь это название для первого собственного ресторана, который у тебя обязательно будет, — подсластил пилюлю Арно.

— «La Tenda», — с упрямством ребенка повторил Сильвестро, и в его теплых карих глазах блеснули слезы.

— Пойми ты, это название — слишком итальянское, — сказал Доминик Бачагалупо, пытаясь успокоить эмоционального парня. — Ресторан имеет французский оттенок и вдруг — итальянское название.

Если бы Патрис согласился на такое название, что сказал бы Кетчум? Раздумывая над этим, Доминик сознавал полную абсурдность своего аргумента. После рождественских каникул в удешевленном меню ресторана должны появиться блюда по его рецептам: сицилийский мясной хлеб и макароны alla puttanesca[191].

Ошеломленный Патрис и шокированный Сильвестро недоверчиво смотрели на старого повара. «Мы зашли в тупик», — подумал Доминик. Сейчас здесь очень пригодилась бы писательская фантазия Дэниела.

— В таком случае, Доминик, почему бы не назвать ресторан «Бачагалупо»? — с некоторым вызовом спросил молодой повар.

— Только не «Бачагалупо»! — испуганно воскликнул повар.

(Если Ковбой его не прикончит, это сделает Кетчум!)

— Но и это тоже слишком итальянское название! — уже более эмоционально напомнил им Арно.

— Я говорю об английском переводе этой фамилии, — пояснил Сильвестро.

Арно не разгадал ее смысла, хотя слово по звучанию было очень близко к французскому.

— «Поцелуй волка», — медленно произнес Сильвестро, делая ударение на обоих словах.

Арно невольно вздрогнул. Он был невысоким, крепко сбитым, с коротко подстриженными седыми волосами и улыбкой мудреца. Он всегда носил черные, тщательно отутюженные брюки и элегантную, но с открытым воротом рубашку. Этот человек умел придать церемониям оттенок естественности. Можно сказать, он был ресторатором старой школы: вежливым, философичным; он ценил традиции, но мгновенно понимал, когда нужно поменять стиль.

— «Поцелуй волка»! Что же вы мне раньше не сказали, Доминик? — озорно засмеявшись, спросил Арно у своего верного друга. — Название современное, соблазнительное и с оттенком вызова!

«Конечно, такое название имеет оттенок вызова», — подумал повар. И это будет не самым главным доводом, когда ему придется объясняться с Кетчумом. Доминику сейчас не хотелось даже гадать, какое мнение выскажет старый сплавщик, когда узнает об этом. «Гора лосиного дерьма!» — вот что скажет Кетчум. А возможно, и что-нибудь покрепче.

Не было ли возвращение себе прежнего имени и фамилии рискованным шагом? В мире, где интернет уничтожил расстояния, могут быть десятки людей с таким именем и фамилией. Поди догадайся, какой это Доминик Бачагалупо! (Кетчума отчасти успокоило, когда он узнал, что фамилию повару изобрела его мать Нунци, написав «г» вместо «к».)

Но если мыслить реалистично, возможно ли бывшему помощнику шерифа из округа Коос, штат Нью-Гэмпшир, докопаться, что название торонтского ресторана «Поцелуй волка» — это английский перевод итальянского слова «Бачагалупо»? Не стоит забывать (успокаивал себя повар), что Ковбою уже восемьдесят три года!

«Уж если здесь я не в безопасности, то и нигде не буду», — думал Доминик, идя на узкую шумную кухню «Патриса», которому вскоре предстояло стать «Поцелуем волка». Мы ведь живем в мире случайных происшествий. В нем не только имена — в нем все постоянно меняется.