Последняя ночь на Извилистой реке

Полицейское расследование двойного убийства в доме на Клуни-драйв завершилось, и даже наиболее оголтелые и тупые журналисты перестали трепать эту тему. Ну сколько можно? Это было около девяти месяцев назад — почти срок беременности. Только в письмах, получаемых Дэнни, тема продолжала жить. В основном это были письма симпатии и поддержки, но попадались и прямо противоположные.

Дэнни внимательно прочитывал все письма: и те, где были слова утешения и соболезнования, и другие, где писавшие словно наслаждались, что кому-то (да еще известному писателю) было хуже, чем им. Однако он так и не получил письма, которого ждал, просматривая свежую почту. Он не слишком надеялся, что Небесная леди даст о себе знать. Но это не мешало писателю мечтать о ней. Он вспоминал светлую полоску волос на ее лобке, белый шрам, оставленный кесаревым сечением, пытался сочинять истории происхождения ее татуировок. Малыш Джо тогда дал ей имя супергероини. Но была ли ею Небесная леди? Может, в прошлой жизни она была воином? А что же случилось с нею в этой жизни, если она соглашалась голой прыгать с парашютом? «И что было с тобой потом? — мысленно спрашивал ее Дэнни. — Ведь не прыгаешь же ты до сих пор».

Однажды Эми написала ему (это было вскоре после гибели Джо), протянула ниточку, которую повар тогда ненароком оборвал, желая оградить сына от «свихнутых поклонниц». Дэнни не смог ей ответить (отец уничтожил письмо и конверт с обратным адресом). Но Эми не знала причины его молчания. Если он не ответил, с какой стати она будет писать снова? Теперь Дэнни читал все письма (не отвечая ни на одно), и надежды вновь услышать об Эми таяли. Он даже не знал, почему ему так хочется получить от нее весточку, но забыть эту женщину он не мог.

— Если ты когда-нибудь попадешь в беду, я вернусь, — сказала Небесная леди маленькому Джо, поцеловав двухлетнего карапуза в лоб. — А пока заботься о своем отце.

Слишком щедрые обещания в устах ангела, в голом виде спустившегося с небес. Правда, Эми сразу предупредила их, что ангелом она бывает лишь иногда.

После гибели сына Дэнни доводил себя до исступления, мысленно представляя, как Небесная леди вмешивается и спасает Джо. Но мысленные картины не могли изменить реальность. В тот снежный вечер Эми не работала ангелом и не могла уберечь выросшего карапуза от встречи с голубым «мустангом». А бесшабашная девица, сидевшая рядом и делавшая Джо минет, этого не умела.

— Эми, я снова хочу тебя увидеть, — произнес в своем хрупком сне Дэнни Эйнджел.

Его никто не слышал — только пепел отца. Но в драме, начавшейся этой ночью в гостиничном номере, банке из-под приправы для мясных блюд была отведена молчаливая роль.

Дэнни вздрогнул и проснулся. Утренний свет, бивший в окно, был слишком ярким. Может, они сильно опоздали на встречу с Кетчумом? Дэнни посмотрел на часы. Нет, времени достаточно. Он позвонил Кармелле в номер. К его удивлению, она уже встала. Голос Кармеллы звучал бодро, словно она ждала этого звонка.

— Знаешь, Секондо, здешнюю ванну, конечно, большой не назовешь, но я ухитрилась поплескаться.

Зал ресторана снова был пуст. Они позавтракали и отправились разыскивать логово Кетчума.

Старый сплавщик был прав насчет приезда сюда в сентябре. Утро обещало теплый и солнечный день по всему северо-востоку Соединенных Штатов. Даже сейчас, когда Дэнни и Кармелла выехали со стоянки отеля, солнце ярко сияло в безоблачном голубом небе. Дорогу устилали красные и желтые пятна кленовых листьев. Дэнни предупредил администрацию отеля, что они проведут здесь вторую ночь.

— Может, и мистер Кетчум поедет поужинать с нами, — защебетала Кармелла.

— Возможно, — ответил Дэнни, хотя очень в этом сомневался.

Скорее всего, в отеле «Балзэмс», учитывая его внушительные размеры, проводились разные семинары, симпозиумы и иные подобные встречи. Все это предполагало определенные правила. Кетчум был не из тех, кто ездит на симпозиумы и подчиняется правилам.

Они быстро добрались до щита с надписью «МЕЛКИЙ РЕМОНТ ДВИГАТЕЛЕЙ». Стрелка на щите указывала в сторону неприметной проселочной дороги.

— Я живу в конце дороги, — это был единственный ориентир, сообщенный Кетчумом.

Но положенного в таких случаях дорожного знака они не увидели. Зато через некоторое время им встретился второй щит, на котором такими же аккуратными буквами было выведено: «ОСТОРОЖНО! СОБАКА!» Рядом не было ни собаки, ни дома, ни машин. Наверное, знак предупреждал заранее, что если ехать дальше, то встреча с собакой обязательно состоится, но тогда предупреждать будет уже поздно.

— По-моему, я знаю этого пса, — сказал Дэнни, чтобы успокоить струхнувшую Кармеллу. — Его зовут Герой. Вполне приятный пес. Мне встречались собаки намного хуже, чем он.