Последняя ночь на Извилистой реке

Дорога постепенно сужалась, пока не сузилась настолько, что развернуться на ней было уже нельзя. Вдруг это не та дорога? Что, если дорога на Лост-Нейшн все-таки существует, но в другом месте, а глупый старый толстяк из магазина нарочно сказал им не то направление? Возможно, он имел зуб на Кетчума. Такое вполне может быть: Кетчум даже из вполне нормальных, дружелюбно настроенных людей способен вытащить самое скверное и враждебное.

— Кажется, впереди все-таки есть тупик, — сказала Кармелла.

Ее пухлые руки лежали на приборной доске, служа неким амулетом, предотвращающим столкновение.

Тупик, к которому они приближались, правильнее было назвать свалкой. Или автомобильным кладбищем для ржавых, раздолбанных грузовиков и трейлеров. Со многих из них было снято все, что еще могло пригодиться. Среди металлических остовов Дэнни заметил несколько лачуг. Одна из них была похожа на ветхую коптильню. Сейчас оттуда валил густой дым, который пробивался сквозь щели между досками. Казалось, еще немного — и оттуда вырвутся языки пламени. Отдельная струйка дыма поднималась из трубы на крыше бывшего трейлера. Правильнее сказать — бывшего ванигана. Значит, ваниган был жилым.

Дэнни заглушил мотор и вслушался. Лая не было. (Только потом он вспомнил, что Герой не лаял.) Кармелла опустила стекло со своей стороны и принюхалась.

— По-моему, мистер Кетчум что-то готовит.

На веревке между двумя трейлерами висела медвежья шкура. Скорее всего, в той лачуге сейчас коптилось его мясо.

— У меня есть знакомый парнишка. Если с ним поделиться мясом, он разделает мне медведя, — говорил по телефону Кетчум, когда они обсуждали эту поездку. — Но в теплую погоду я всегда копчу медвежатину.

Дэнни забыл, как пахнет копченая медвежатина. Запах был весьма странным и не сказать, чтобы приятно щекотал ноздри. Писатель осторожно открыл дверцу машины, озираясь в поисках Героя. Возможно, пес взял на себя роль сторожа, охраняющего коптильню. Но время шло, а он так и не выскакивал. Странное поведение для собаки с чувствительным обонянием.

— Кетчум! — позвал Дэнни.

— Кого там еще принесло? — послышался ответный крик.

Дверь ванигана с топящейся печкой распахнулась. Увидев, кто приехал, Кетчум быстро убрал винтовку.

— А говорили, можете запоздать! — сказал он, дружески махая им рукой. — Рад видеть вас снова, Кармелла, — почти игривым тоном добавил Кетчум.

— И я рада вас видеть, мистер Кетчум.

— Идемте в дом, угощу вас кофе. Дэнни, пепел Стряпуна не забыл привезти? Хочу взглянуть, куда ты его насыпал.

Кармелле это тоже было любопытно. Прежде чем попасть в ваниган, им пришлось пройти мимо выразительно пахнущей медвежьей шкуры. Кармелла отвернулась, чтобы не смотреть на отрезанную медвежью голову. Кетчум не отрезал голову полностью: она держалась на шкуре и висела носом вниз, почти касаясь земли. На губах застыли пузырьки крови. Там, где кровь капала из ноздрей, она тоже застыла, образовав подобие хрупкой рождественской игрушки, привешенной к носу зверя.

Кетчум взял банку и медленно вслух прочитал название на этикетке.

— Хороший выбор, — одобрил он. — Если не возражаешь, я пересыплю пепел в стеклянную банку. Зачем это надо, поймешь, когда мы приедем на место.

Дэнни не возражал. Он даже обрадовался предложению Кетчума, поскольку хотел сохранить эту пластиковую банку.

Кетчум готовил кофе, как в давние времена его готовили в ваниганах, когда не было ни газовых плит, ни кофеварок. Он налил в сковородку воды, в воду бросил яичную скорлупу, добавил молотого кофе и поставил на конфорку чугунной печки. Способ был довольно остроумным: кофейная гуща оседала на скорлупе, а кофе наливали, осторожно наклоняя сковородку. Отец Дэнни был сторонником более цивилизованного приготовления кофе, но Кетчум упрямо продолжал варить кофе по старинке. Напиток получался крепким. Кетчум добавлял в него сахара, забывая, что это нравится не всем. Вот и сейчас он угостил Дэнни и Кармеллу крепким, сладким и немного вязким кофе.

— Совсем как кофе по-турецки, — сказала Кармелла.

Она усердно старалась не оглядываться по сторонам, но хаос одинокого мужского жилья был слишком притягательным зрелищем. Как ни странно, в этом хаосе ощущалась своя упорядоченность, понятная только Кетчуму. Дэнни с его писательским любопытством было интереснее представить, где здесь может находиться телефакс, чем увидеть аппарат. По внутреннему пространству жилища было сразу заметно, что изначально здесь находилась большая кухня. Когда ваниган перешел в собственность Кетчума, в бывшей кухне появилась кровать, где он спал в окружении ружей, луков, стрел и целой коллекции ножей. Скорее всего, не весь арсенал Кетчума был доступен обозрению, но то, что это арсенал, — сомнения не вызывало. Глядя на все это, возникало ощущение, будто Кетчум постоянно ожидал нападения.